Легенды Приозёрного леса. Дмитрий Парамонов

гремел посудой, выискивая ложку. Мокрая шерсть его топорщилась и впитывала тепло комнаты, отдавая уличный холод. Тисовый лук размером больше самого высокого мелка был прислонён к стене у порога. Сумеречный свет, проникающий в окно снаружи, слабо освещал грубо сколоченную мебель, огромную, полдома занимающую печь и весь немногочисленный скарб, аккуратно развешанный по стенам.

      – За целый день – ни одной мыши! Моркл подери всех этих волков – кого не съели, тех распугали… – глухо ворчал меврь. – Скоро уже на траву перейти придётся. Буду пастись, как последняя косочка.

      Он хмыкнул, видно, представив грузного лохматого мевря, щиплющего травку.

      На печи весело бурлила похлёбка, в ней перекатывались картофелины… Близился вечер, смеркалось, но зоркие глаза мевря сразу заметили кончики ушек в окне…

      Мелки, распираемые любопытством, как раз собирались заглянуть внутрь дома, как вдруг окно с шумом распахнулось, и тут же две огромные мохнатые лапы схватили их за уши.

      – А вот и ужин! – радостно взревел меврь, втаскивая мелков в комнату. Будет сегодня зайчатинка в моей похлёбке.

      Мелки отчаянно вырывались и царапались, пытаясь освободиться от железной хватки.

      – Мы не зайцы, а мелки! – пыхтя от напряжения, возмутился Колки.

      – Отпусти нас, толстый! – закричал Коль.

      Меврь был пожилой, и удивить его было трудно, но, как оказалось, возможно.

      – Зайцы говорящие… – удивился меврь. – Да ещё и с хвостами, как у белки.

      – Мы не зайцы! – закричали братья.

      Они уже выдохлись, но всё равно продолжали вяло трепыхаться.

      Меврь застыл в нерешительности. В распахнутое окно дул пронзительный холодный ветер, в то же время лапы его были заняты зверьками.