Четыре сына. Игры со временем. И. Барс

человеческих черт, а некоторые части тела вовсе лежали чуть в отдаление. Измученное сознание отметило все эти факты, но в ужас не пришло.

      Раны затянулись не до конца, пройдет еще много часов, прежде чем от них не останется и следа. Страдания они, конечно, еще приносили, но по сравнению с уже перенесенной болью – это были легкие, невесомые мотыльки. Доковыляв до выхода, Энира увидела развернувшуюся бойню. Пятеро мортенийцев валялись мертвые, а вот четверо всё еще вели бой с квихельмами. Киф уже практически разобрался с атакующим его одним ардальцем, а вот Юхан ушел в глухую оборону, пытаясь спасти свою жизнь от одновременно нападавших на него троих мужчин.

      Про себя застонав, лира бросилась к Фалемоту. Находясь в трех шагах от цели, она громко крикнула:

      –Вирнас, фирмут, звирт!

      Первый раз, действие амулета Хардрага Энира не видела, зато теперь оценила по достоинству. Голову опять прочертила полоса боли, но за счет квихельской настойки она была не так остра. Проскользив оставшееся расстояние по сочной траве, лира врезалась в Юхана, как раз в тот момент, когда перед глазами вспыхнул белоснежный барьер магического щита.

      Два мортенийца ударили защитный купол своими мечами. Сталь одного оружия растворилась сразу, словно кусок масла растаяло в кипятке, заставив своего владельца непонимающе посмотреть на оставшуюся культяпку рукояти. Металл второго звонко врезался в преграду, по инерции отскочив обратно.

      – Куда они делись?! – ошарашено произнес на ардальском мортениец, который до этого отдавал распоряжения.

      Это было последнее, что он произнес в своей жизни. Щит неожиданно треснул и с уже знакомым дребезгом разлетелся острыми шипами, уродуя тела мортенийцев.

      – Карда-а-аш! – изумленно протянул Юхан, задыхаясь от продолжительной битвы.

      Оторвав взор от тошнотворной картины разорванной плоти, Энира глянула на друга, поняв смысл фразы мортенийца. Юхан стоял полупрозрачный, а посмотрев на свою руку, лира поняла, что полностью невидима.

      – Санрив… Киф! – испуганно воскликнула Энира, переведя взгляд на друга.

      Гальморт как раз вытаскивал один из шипов щита из своего плеча. Похожий шип торчал у него и под ребрами, а щеку прорубила глубокая кровавая борозда.

      – Прости! Ты так хорошо справлялся, по сравнению с Юханом, что я совсем про тебя забыла.

      – О, приятно слышать, – беззлобно произнес Гальморт, со свистом выпустив воздух, вытащив очередной осколок из икры.

      То, что его зацепило всего несколькими снарядами, было просто настоящим чудом. Его сопернику повезло много меньше. Торчащий длинный шип из его уха красноречиво говорил о причине смерти.

      Лира быстро подбежала к другу. Выяснив на практике, что ее ладони несут успокоение ранам, Энира суетливо приложила левую ладонь к ребрам Кифа, второй же уверенно выдернула шип. Достав оставшуюся бутылочку, несколько капель драгоценной настойки квихельмов она размазала по ране. Лир Гальморт удивленно уставился на подругу, до этого