Голос вражды. Андрей Андреевич Журкович

Морайна прошла посвящение в клыки, когда еще был жив отец. Сейчас казалось смешно даже вспоминать, как он раздулся от гордости, что его малышка сумела пройти испытания в какие-то одиннадцать лет. И, конечно, именно здесь вендази встретила наемника северянина из рода рунианцев по имени Дарек, который украл ее сердце. Теперь этот город стал одним из мест, которые Морайна без сомнений и сожалений желала стереть с лица земли.

      – Дочь пустыни, давно я тебя не видел, – раздался грубый бас за спиной вендази.

      Девушка обернулась, выискивая говорящего в толпе. Ухмыляясь во весь клыкастый рот, на нее смотрел огромный мурхун с нашивками клана Промингуйских ревунов. Его панцирь сплошь покрывали чудовищные отметины старого воина, оставленные полевыми хирургическими операциями. Кисть левой руки у мурхуна отсутствовала. Вместо нее, у бойца был прикреплен заточенный крюк. Правая сторона лица обезображена до неузнаваемости и хранила воспоминания о старинной ране, полученной от человеческого волшебства. Несмотря на все перечисленные увечья, мурхун выглядел поистине грозно, и, казалось, излучал здоровье и силу.

      – Орицен! – улыбнулась Морайна. – Сколько лун? Тридцать?

      – Думаю все пятьдесят, малышка, – прорычал ящер, довольно щурясь. – Слышал, про твоего брата. Мне жаль, что его сабля не с нами!

      – Мне тоже жаль, – пробормотала вендази, опуская глаза. – Ты привел весь свой клан?

      – О, нет, малышка! Бери выше! Сайер Пожтирет призвал меня командовать одним из пермаесов [10]!

      – Ого! Кажется, мне следовало бы покинуть седло, разговаривая с таким важным командиром! – рассмеялась вендази, легко спрыгивая с верблюда.

      За их разговором следили. Командующий пермаесом ящер, болтающий с мависи, это было что-то новенькое. Нынешний сайер, к изумлению своих тамрагов, в последние годы взял курс на возвышение отдельных личностей из народов мурхунов и тальгедов. До этого никогда на руководящие посты не назначались представители не вендазийской расы. Теперь же все чаще можно было встретить командира мурхуна или советника тальгеда. У многих это вызывало известный интерес, а у некоторых даже непонимание и агрессию.

      Орицен являлся старшим сыном старейшины клана Промингуйских ревунов. Ему прочили место отца, но вопреки ожиданиям родителей, юношу почти не интересовал друидизм, его ждала иная судьба – великого воина. Мурхун участвовал в кампании Железной войны, а также бесчисленных частных набегах, служа многим мависи, чем и заслужил свое положение и признание.

      Когда стая встала лагерем у Чанрана, солнце уже нырнуло за горизонт, но скоро хмурое небо пустыни осветили сотни огоньков костров, тянущихся вдаль, покуда хватало глаз. Ночь наполнилась заунывными песнями кочевников, рассказывающих о своих подвигах в красках и хвастовстве. Под одобрительный гомон толпы бросались вызовы на поединки, всем, кто решался дерзнуть оспорить право наслаждаться этой свободой. Скоро серебристые росчерки сабель