Под созвездием Козерога. Л. Г. Григорян

тебя понял, – ответил я. – Погоди, негоже этой женщине сидеть там.

      Я встал и уверенным шагом пошел к ней.

      – Добрый день, матушка, – сказал я.

      Она сидела с опущенной головой и молчала.

      – Я все понимаю, идите домой, все будет хорошо. Я обещаю Вам.

      Она подняла голову, горе поглотило ее, глазах были залиты слезами. Оно и понятно, Мама – этим словом сказано все. Ее мучил стыд за деяние ее единственного сына и боль за его будущее. Сын находился в камере, статья, по которой его задержали, считалась тяжелой. По долгу своей работы она понимала, чем это закончится для ее сына. Я уже не говорю о позоре, упавшим с небес. Она смотрела на меня, твердо понимая, что чудо, на которое она надеялась, находилось рядом, прямо стояло напротив нее.

      – Идите домой, – сказал я и, повернувшись, пошел к сидящему на скамейке Вахе.

      Хватит, у меня у самого выступили слезы. Вчера меня чуть на застрелил ее сын, сегодня, сочувствуя ей, я прослезился. Воистину пути господни неисповедимы.

      – Итак, насколько я понимаю, у тебя есть план выхода из этой ситуации. Говори, я готов.

      – Сначала я тебе расскажу, кто его родители в нашей республике. Его мама…. (я не буду писать, какую должность занимала эта женщина, но, узнав о своем сыне, она сразу подала в отставку). Уверяю Вас, должность, которую занимал его отец, была не меньше.

      Послушав Ваху, я сказал:

      – Теперь верю в твои способности – с такой крышей можно позволять себе все.

      – Я предлагаю следующее. Все, что у вас было отобрано, мы вернем, что не сможем, возместим, – подвел итог мой собеседник.

      – Очень интересно, я бы сказал, заманчиво.

      – Есть возражения? – закончив, спросил Ваха.

      – Нет, возражений нет. Есть дополнения, я бы сказал, даже не дополнения, а продолжения к твоему предложению.

      – Я что-то забыл? – спросил он.

      – Мелочь, к примеру, ты, наверное, обратил внимание на то, что я хожу еле-еле. Поверь, это я здесь стал так ходить после прогулки по горам. Да ладно прогулки, мне еще с полгода работать нельзя будет, вернее, можно, но не смогу. Понимаешь, о чем это я?

      – Не совсем, – ответил он.

      – Дальше, мы здесь почти месяц, а у нас семьи, которые надо кормить. Где наша машина, в каком она состоянии, наши документы, паспорта, водительские удостоверения, даже ПТС новая обойдется в круглую сумму. Я не говорю про вещи – надо же, выкинули матрацы, одеяла. В общем, ты, дорогой мой, очень плохо подготовился к нашему разговору. Или, извини меня, ты, наверное, подумал, что мы испугаемся твоих связей. Я только что обещал этой женщине, что у нее все будет хорошо. – Я повернулся к тому месту, где она сидела, но ее уже не было. – Видишь, твоя сестра ушла со спокойной душой, потому что я обещал. Так что вам придется сделать все, чтобы я не казался треплом. Просто надо вернуть то, что принадлежит нам по праву. Насколько я понимаю, наша машина скоро будет возвращена. Вот первый пункт разговора, который надо выполнить. Дальше посмотри.

      – Хорошо, – сказал он. В этом «хорошо» я уловил нотки обиды. Ваха встал