Конкистадор. Дмитрий Володихин

принципа, все прочее нетрудно исправить несколькими точечными ударами. Тут и беспокоиться-то особенно не о чем…

      На философию у него ушли сутки. Для тактики потребовалось втрое меньше. Впрочем, как обычно. Стоило Саше отыскать концепцию чего угодно, лишь бы это «что угодно» всерьез интересовало его, и он всякий раз чувствовал, как распахивается в нем полузапретный шлюз, запиравший чудовищную, беспощадную энергию действия. Да, он пребывал в том благословенном возрасте, когда двенадцать давно за кормой, а до семнадцати еще плыть и плыть. Кому в таком возрасте не кажется, будто море – по колено и горы – по плечу! Однако годы тут были ни при чем. Просто таков уж был Сашин внутренний механизм: верно найденное решение перестраивало его, превращая в необратимо падающий топор.

      Итак, Сомов-младший считал себя нетребовательным человеком; но когда он выходил на курс атаки, прощаясь с обычным состоянием полуоцепенения, у него отпадала необходимость во всем, кроме препятствий… обреченных на ликвидацию.

      …Он сидел на горе продуктов – чуть ли не в буквальном смысле, – но мог не есть на протяжении нескольких дней. Ему не составляло труда работать по двадцать часов в сутки. И еще он был способен не спать два дня, три, четыре – столько, сколько понадобится для подготовки прямого действия…

      Глава 2

      Четыре червовых дамы

      21 декабря 2140 года.

      Борт штабного корабля «Аргентина».

      Виктор Сомов, 44 года..

      Адмирал Сомов не спал четвертые сутки.

      Давным-давно, когда он был еще маленьким, бабушка от нечего делать показала ему старинный земной способ тратить время напрасно, а именно эквилибристику с картами. Пасьянс. Гадание десяти видов. И самую простую девичью считалку с загадом на любимого – бубнового короля. Ну, или червового, если девушка втрескалась в зрелого мужчину… Насчет трефового и пикового королей бабушка ничего рассказывать не стала, мол, не твоего, Витенька, ума дела. Мол, когда подрастешь. Но стоило Сомову подрасти, и у него совершенно пропала охота раскрывать королевские тайны…

      Все гадания забылись. Но когда Сомов хотел сосредоточиться на чем-нибудь важном, он брал карты в руки и машинально раскладывал пасьянс. Или вынимал карты из колоды, бесконечно прокручивая считалку с загадом… на червовую даму. На Катеньку.

      «Любит – не любит – плюнет – поцелует – к сердцу прижмет – к черту пошлет – любит искренне – сомневается – ждет таинственно – насмехается – любит – не любит – плюнет – поцелует – к сердцу прижмет – к черту пошлет – любит искренне – сомневается – ждет таинственно – насмехается – любит – не любит – плюнет – поцелует…»

      Вот и сейчас он сидел в адмиральской каюте сверхсовременного штабного корабля «Аргентина», каковой пришлось отобрать у командующего объединенным терранским космофлотом, чуть было не утратившего от такой наглости здравое разумение, и задумчиво тасовал карты.

      «Любит…»

      Итак,