Здравствуй, животное. Максим Чопчиян

парков и больничные койки.

      – Ну че, пошли… Давай быстрее! Вставай, одевайся, – нервно,

      почти истерично требовал я.

      – Куда? Ты че, олень? Не надо никуда идти… – спокойно мямлил человек с головой пельменя, сидевший напротив меня, – Ща всё будет, успокойся.

      – Меня уволили с работы! – продолжал пищать я. – И вообще меня уже все задолбало, задолбало жить с родителями, работая по четырнадцать часов в день, спать в одной комнате с мамой! А еще задолбало то, что, находясь в отношениях, я не занимаюсь сексом уже девятый месяц, и мою девушку это полностью устраивает! Только не меня, понимаешь?!

      – Да успокойся ты… Ты че орешь, мурена? Сейчас все будет…

      После этих слов он попытался встать, но с первого раза у него это не вышло. Передо мной сидел трясущийся старик двадцати лет. Опершись обеими руками о стол, он с трудом встал, но, сделав шаг, вылетел из кухни, как пьяный, хватаясь за дверной косяк, и все, что попадалось под руки ему на пути. Потом он резко остановился и стоял, шатаясь, еще минуту, попутно соображая, где он вообще находится, и кто лежит на диване.

      – Клюшечка моя маленькая, – сказал он, немного пройдя в себя, узнав свою пассию, тяжело сопевшую на диване, и подсел к ней.

      – Спит, че, – констатировал он.

      Не знаю, что было между ними, но одно я знал точно: Тыква никогда никого не любил. Ему было попросту насрать на это слово или чувство. В этом он тоже никогда не разбирался, и, так как это была его квартира, он не сильно-то и держался за Машу.

      Да, кстати, у нее даже было имя, и практически после каждой ссоры она собирала вещи в чемодан, а он брал этот чемодан и кидал его вниз с балкона третьего этажа. Маша в слезах проклинала его и выбегала из квартиры, после чего он спокойно закрывал за ней дверь, садился за стол на кухне, брал банку, сыпал на нее отраву, прикуривал, глубоко вдыхал, и через секунду голова его со стуком опускалась на стол. Правда, на следующий день они были снова вместе, потому что ей попросту негде было жить, а ему просто не с кем было спать. К нему её привезли его знакомые нарки на одно из джи ви пати. Она тогда приехала к подруге из другого города в Ебург, чтобы поступать в институт или найти работу, но у нее не вышло ни того, ни другого. К тому же, с подругой они поссорились, и та просто выгнала её на улицу. И как раз в тот момент её жизни, когда она сидела на остановке южного автовокзала, четкие ребята, решившие раскуриться, как раз ехали мимо. Конечно, это была не отзывчивость на проблемы девушки. Просто легкий куш, причем куш из другого города, как они узнали в последствии, да еще и с маленькой психологической травмой. Конечно, ребята сразу же проявили мастерство ухаживания и доброты, поинтересовавшись, что она делает так поздно на остановке одна, и не изъявит ли она желания прокатиться с ними в этот прекрасный вечер? Маша была не робкого десятка, да и на родине