За веру, царя и Отечество. Сергей Горбатых

она и осеклась, увидев как следом за Головинским швейцар и извозчик заносили огромные охапки белой сирени.

      – Это что? – прошептала она, показывая глаами на цветы.

      – Добрый день, Марина! Это сирень. Персидская! Вам! – с гордостью объявил Владимир и поцеловал девушке руку.

      – Мне?! Я её обожаю! Ой, какая прелесть! Какая прелесть! Спасибо! – в порыве чувств Марина обняла Головинского.

      Появилась прислуга, и девушка принялась распоряжаться куда поставить сирень. Владимир тем временем подошёл к высокому зеркалу в резной дубовой оправе и принялся поправлять свой мундир. Вдруг открылась боковая дверь, и в прихожую вошёл… генерал-майор кавалерии. В парадном мундире шитом золотом, длинным рядом орденов и медалей.

      От неожиданности Головинский даже вздрогнул, но затем, быстро взяв себя в руки, повернулся к генералу, стал по стойке смирно и громким голосом стал представляться:

      – Ваше превосходительство, Первого кадетского корпуса ка…

      – Замолчи! – почти закричал на него генерал и испуганно приложил палец к губам, – мы с тобой здесь в гостях! Не в этом доме ни генералов, не кадетов. Меня зовут Дмитрий Дмитриевич!

      – А меня – Владимир!

      – Вот и познакомились! – генерал протянул Головинскому руку.

      Сначала Марина представила Владимира своим родителям Александру Степановичу и Елене Васильевне. Оказалось, что отец девушки служит по Министерству иностранных дел, где занимает высокую должность.

      Затем Марина представила Головинского всем остальным многочисленным гостям.

      – А я уже знаком с этим очень воспитанным молодым человеком! – пояснил Дмитрий Дмитриевич, снова пожимая ему руку. – Прости, Владимир, я не расслышал твою фамилию.

      – Головинский. – Четко произнёс юноша.

      – Ка-а-к? Как ты сказал? Головинский? – удивился почему-то Дмитрий Дмитоиевия.

      – Так точ… Да, Головинский. – Повторил Владимир.

      – Неужели ты сын Юрия Владимировича Головинского? – воскликнул генерал.

      – Да, сын.

      – Боже мой! Боже мой! Господа! Господа, вы слышали? Вы слышали, что этот милый юноша является сыном моего полкового товарища Юрия Головинского, с кем я начал службу в Десятом гусарском полку!

      Все замолчали, с интересом рассматривая Владимира.

      Дмитрий Дмитриевич обнял Головинского, и похлопывая его своими большими ладонями по спине:

      – Я так рад! Я так рад! Передавай поклон от меня твоему отцу! Я даже и не думал, что у Юрия уже такой большой сын!

      Владимир был сразу же принят всеми гостями, а особенно родителями Марины. Елена Васильевна с умилением наблюдала, как он ухаживал за её дочерью.

      День пролетел как один час…

      – Голова, плохие твои дела, – грустно сообщил Головинскому Колганов, когда тот вечером вернулся в корпус.

      – Почему? – беспечно поинтересовался Владимир.

      – Швабра к обеду появился и приказал всех построить. Тебя не было… Он жутко обозлился и пообещал устроить тебе показательное