Ее Вечное Синее Небо. Лана Асан

своими чувствами отняла все силы. Глаза щипало от непролитых слез, в горле стоял комок едва сдерживаемых рыданий, и каждое слово давалось с трудом. Она уже почти смирилась с происходящим и чуть было не перестала сердиться на Армана, но тут ее осенила еще одна догадка, которую она не замедлила озвучить:

      – А Тима знает, что ты уезжаешь?

      Арман смутился, но все-таки ответил:

      – Да.

      – Давно?

      – Э-э… с самого начала. Мне надо было с кем-то посоветоваться и…

      – А раз известно ему, значит, и Аида в курсе?

      – Ну, я не уверен, но скорее всего. – Он понимал, что бесполезно отрицать очевидное.

      – Я тоже так думаю. Обычно он ничего от нее не скрывает. Супер! Все вокруг всё знали и молчали! – Очередное неприятное открытие отозвалось новой болью в сердце, и Сабина опять завелась.

      – Это я просил Тиму пока ничего тебе не говорить. Не хотел раньше времени огорчать. – Арман выглядел удрученным и пристыженным.

      – Как мило!

      – Сабина…

      – Что Сабина? Вы все дружно делали из меня дуру!

      – Мы просто пытались…

      – Что? Пощадить мои нежные чувства? Спасибо за заботу! – Похоже, запас ее самообладания на этот вечер был исчерпан.

      – Малыш, пожалуйста, поверь, мы очень переживали. Тима мне утром все уши прожужжал, когда узнал, что я хочу тебе все рассказать, боялся, что ты меня не простишь.

      – Не зря боялся! Так вы об этом шептались возле универа?

      – Да.

      – И поэтому ты весь день такой загадочный?

      Даже не думая отпираться, Арман кивнул, подтверждая правильность ее гипотезы.

      – Ясно. Какие вы все душки, особенно ты и Аида! Никогда вам этого не забуду!

      – Жаным, ну не сердись! Мы хотели как лучше…

      – А получилось как всегда. Ладно, хватит об этом, не могу больше.

      Она отвернулась от Армана, чтобы он не увидел ее слез. Какой смысл спорить и что-то выяснять, раз ничего изменить уже нельзя? Даже если сейчас она встанет и нырнет вниз головой с этой скалы, он все равно уедет, потому что в жизни не пойдет против родителей. Он будет сколько угодно ее любить, но сделает так, как они ему велят. И стоит ли тогда так убиваться? Зачем рыдать и рвать на себе волосы? С его стороны не видно признаков нечеловеческих страданий, разве что легкие угрызения совести. Так почему она должна терзаться за двоих? Это же нечестно. Ей тоже надо отбросить романтические бредни, стать рассудочной и прагматичной или хотя бы попытаться найти в этом кошмаре что-то позитивное. Только что? Быть может, то, что это отличное вложение в его карьеру, в его блестящее будущее? В его будущее. А как же она? Станет ли это будущее их совместным? В этом у нее больше не было уверенности, и все-таки, если они расстанутся на неопределенный срок в состоянии войны, неизвестно, чем все это обернется. Так что же ей делать?

      Сабина подняла глаза к небу, вид которого обычно помогал ей привести в порядок растрепанные чувства, но сегодня привычный ритуал не работал: ни умиротворяющий блеск ночных светил, ни