Те, которых не бывает. Нина Семушина

больше не могу, – сообщила Ася третьему тому собрания сочинений Гегеля, уставившись на него стеклянными глазами. – Я даже рассказать никому об этом не могу; вот, Малинин говорит: «Читальный зал закрыт». Да, закрыт. А что я ему скажу – что мне некогда учить философию, кроме как ночью? Чёртов Гегель. Я никогда, никогда, никогда его не пойму!..

      Малинин стоял, прижавшись к стеллажу с книгами, и боялся лишний раз вдохнуть. Вот оно как. А ты хотел у неё конспект забрать! И вот стоишь ты, невидимый идиот, и не можешь помочь собственной одногруппнице. И вообще, ты сам хорош: жалеешь себя, ноешь Игорю Иванычу, что устал уже чужие сны переписывать, а людям-то вообще-то не легче. Вот Асю хотя бы возьми: ты ж даже не узнал за все эти годы, где она работает, что у неё в семье. Эгоист ты, Малинин. Только клеиться к девушкам и умеешь.

      Ася всхлипнула ещё пару раз и устало закрыла глаза, прислонившись головой к книжной полке. Невидимое лицо Яна Малинина просияло: он придумал.

      …Спустя час он вышел из библиотеки крайне довольный собой. Ася Энгаус лежала на полу, уткнувшись носом в полный вековой пыли учебник философии, а из-за воротника её футболки торчал невидимый никому, кроме Яна, свёрнутый в трубочку лист старинной бумаги, на котором быстрым мальчишеским почерком была изложена «Феноменология духа». С поясняющими картинками. Ян искренне надеялся, что картинки, изображающие «мировой дух», не получились слишком фривольными и что Ася успеет досмотреть сон до того, как появится уборщица.

⁂

      Ася проснулась от того, что её тормошила уборщица, которая сперва решила, что ей плохо, но потом, обнаружив, что рыжая студентка просто спит на полу, пришла прямо-таки в боевую ярость и по чистой случайности не обрушила на Асю, помимо своего гнева, ещё и всю секцию Г.

      …Уже спасаясь бегством, Ася поняла, что против обыкновения хорошо выспалась, что Гегеля она вчера, видимо, всё же дочитала, поскольку подозрительно хорошо помнит, а ещё (тут она мучительно покраснела) что антропоморфная персонификация «мирового духа» в её голове своими кудряшками и гордым профилем подозрительно напоминает её однокурсника Яна Малинина, отличника и общепризнанного героя-любовника.

      Вот только этого ещё не хватало!.. Всё ещё красная как помидор, Ася влетела в только что открывшийся буфет на первом этаже библиотеки. Буфетчица Рита, известная тем, что знала всё на свете про всех, с огромным удивлением изучала Асю, которая только что появилась из закрытого читального зала и вообще по цвету напоминала помесь подсолнуха с морковным салатом.

      Игнорируя внутренний голос, со строгими врачебными интонациями сообщавший Асе, что кофе нельзя, девушка заказала себе его и решила ненавязчиво поинтересоваться у вопросительно смотревшей на неё Риты прогнозом погоды, чтобы сгладить возникшую неловкость. Но что-то пошло не так.

      – А Малинин со второго курса сегодня не заходил? – изрекла Ася как ни в чём не бывало.

      Рита узнала кое-что новое об оттенках красного цвета, сделала в голове пометку и сочувственно-ядовито