Галактический глюк. Алексей Калугин

списанных кораблей, большинство из которых были еще на жидкотопливной тяге. Соответственно и чистильщикам вменили в обязанность вычищать пламегасители и каналы для отвода слитого топлива. Как-то раз дед замешкался, и его с головой накрыл поток отработанного топлива. Думали, концы отдаст, но дед выжил. И даже пенсию неплохую в канцелярии Великого Магистра себе выбил. Вот только в голове у него после этого помутилось. Дед считает, что, нырнув в отработанное топливо, он, как ему и полагалось, умер, но возродился к жизни после того, как в его тело вселился бессмертный дух Ульянова-Ленина.

      – А кто он такой? – спросил Вениамин.

      – Дед?

      – Да нет, Ленин.

      – А черт его знает, – пожал плечами Сид. – Дед говорит, что он вождь мирового пролетариата и создатель первой коммунистической партии.

      Вениамин едва не споткнулся на ровном месте. Час от часу не легче! Коммунист, монархист и припанкованный юнец – такую компанию разве что только на том свете встретишь. Ну и планета!

      – Сразу предупредить не мог? – недобро глянул на парня Вениамин.

      – А что? – искренне удивился тот.

      – Я тебя просил в кильдим меня отвести, а не в клинику для душевнобольных.

      Сид обиженно насупился:

      – Ты сказал, что тебе нужно место, чтобы отсидеться. А здесь место надежное. Дед, после того как идентификатор себе вырезал, уже третий год тут живет. Не нравится – ищи другое.

      Конечно, последний аргумент был самым веским – из тех, с которыми трудно поспорить. Да и не до споров сейчас было. Пройдя по потайному ходу, оказались Сид с Вениамином перед неотделанной дверью из бурого пластика. Все еще не глядя, в обиде на Вениамина, парень несильно толкнул дверь рукой.

      Да уж, кильдим был что надо! Просторная комната с осветительной панелью под потолком, пара застланных кроватей, возле каждой – цветной коврик, письменный стол с плоским комп-скрином, два стула и кресло в углу. Воздух свежий и чистый – помещение обслуживала не очистная установка, а добротная, да к тому же еще и бесшумная приточно-вытяжная вентиляция. К недостаткам можно было отнести разве что низкий потолок – протяни руку и достанешь – да отсутствие окон. Ну, тут уж грех жаловаться – кильдим все же, а не номер в «Хилтоне».

      Сид сразу же занял место в кресле. Ноги вытянул, руки через подлокотники свесил, так что пальцы едва не касались пола, голову блаженно на спинку откинул – ни дать ни взять странник, что, проделав долгий путь, наконец-то вернулся домой. Вениамин встал посреди комнаты, руки за спиной скрестил – точно ждет чего. А чего ждет – никому не ведомо.

      Сид глянул на Вениамина вполглаза.

      – Садись.

      Вениамин, как спиной к парню стоял, так даже и не обернулся, только кистью руки недовольно дернул.

      Сид руки за голову заложил и глаза блаженно зажмурил. Хорошо – тихо, спокойно, – все равно как дома. Дедов схорон – это тебе не камера в «Ультима Эсперанца». А вот домой теперь не скоро попадешь. Хорошо еще, что не ждет там тебя никто. Некому