Галактический глюк. Алексей Калугин

не было! Пусть они и убираются!

      Парень разгорячился настолько, что пару раз в сердцах ударил ребром ладони по решетке.

      – За шо тебя взяли? – спросил Вениамин. – За то, шо Оллариу вместе со всеми не кричал?

      – За саморез.

      – Инчэ?

      Сид повернулся к Вениамину спиной и скинул с плеч рубашку. Под левой лопаткой багровел свежий шрам – небольшой, сантиметра два в длину, аккуратный.

      – Сид, ты забываешь, шо я не местный, – с укоризной произнес Вениамин.

      Парень накинул рубашку на плечи и повернулся к Вениамину лицом.

      – Я вырезал вживленный идентификатор. Ну, не сам, конечно, – помогли. Но инициатива была моя.

      Брови Вениамина поползли вверх, а затем сошлись у середины лба. То, о чем говорил Сид, – если, конечно, Обвалов правильно его понял, – было чудовищно, невообразимо и дико. Требовалось приложить определенное усилие, чтобы поверить, что подобное могло происходить на самом деле.

      – Ты хошь прогуторить, шо вживленный идентификатор личности есть у каждого жителя Веритаса? – спросил он для того, чтобы окончательно развеять все сомнения.

      – За Мусорный остров ничего прогуторить не могу. А на Первом континенте вживленный идентификатор есть у каждого, хто олдей двенадцати роков.

      – То есть джаниты могут легко определить местонахождение любого гражданина, введя соответствующий код в поисковую систему, – в полнейшем замешательстве Вениамин обхватил ладонью подбородок. – Хай, теперь я кумекаю, насколько глуп был мой вопрос о правах разумных существ.

      Вениамин сделал два шага по камере, уперся в стену, развернулся и шагнул в обратную сторону.

      – Я все мозгую, есть ли идентификатор у Великого Магистра Ордена? – задумчиво произнес Сид. – Ты шо по этому поводу шурупишь?

      Вениамин рассеянно посмотрел на Сида.

      – Это имеет якое-то значение?

      – Хай найн, симпл интересно.

      Ничего не ответив, Вениамин продолжал ходить по камере.

      Минут десять Сид молча наблюдал за ним, время от времени тяжко вздыхая, – больно было смотреть, как человек мается.

      – Хай не переживай ты так, Вениамин Ральфович, – сказал он наконец. – Мозгую, и на Мусорном острове люди живут. Станем держаться вместе, глядишь, и не пропадем.

      Вениамин остановился посреди камеры – если, конечно, уместно говорить о центре помещения, в котором с трудом можно было сделать два шага, – щелкнул пальцами и улыбнулся.

      – Ось так, Сид, только у меня другие планы.

      – Инче? – поинтересовался Сид – ненавязчиво, именно так, как и подобает сокамернику, не успевшему съесть с товарищем по несчастью даже пары ложек соли.

      – Собираюсь ночью свалить отсюда. У тебя есть на примете кильдим, где можно отсидеться?

      Сид, похоже, решил, что Вениамин спятил. Он медленно набрал полную грудь воздуха и чуть приподнял руки, как будто собираясь сказать – ты не волнуйся, дорогой, все будет в порядке – и, может быть, даже постараться улыбнуться после этого. Но – пауза. А затем:

      – Отсюда не убежать.

      – Ты в этом уверен?

      Снова долгая пауза.

      – Я