Тень в море. Наурызбек Али

все окна в машине. В лицо ударил порыв прохладного ветра. Я ощутил себя свободным. Та полная, неотъемлемая, присущая человеку свобода, о которой писал Толстой, переполняла меня.

      – Матрос, – окликнула меня Молли, – знаешь, что я вспомнила?

      – И что же?

      Она обернулась ко мне. Ее губы приглушенного цвета выдержанного вина раскинулись в улыбке.

      – Твой рассказ. Помнишь, как надо давать ветру власть над своим телом?

      – Конечно, – ответил я и высунул голову через окошко.

      Фонари менялись с невообразимой скоростью и создавали шоу из фейерверков. Попутный ветер не позволял мне вдохнуть воздуха, и заставил мой рот расплыться в широкой улыбке. Я закрыл глаза. Высунулся до пояса, и раскинул руки в небо. Молли сделала тоже самое.

      – Я люблю жизнь! – закричал я во весь голос.

      – Мои слова не трогай, – обернулся ко мне брат.

      Он был серьезен, но глаза его сияли радостью. Недолго думая, я выкрикнул:

      – Я никогда не умру!

      – А вот эта мне больше нравится, – засмеялся брат. –Я передумал. Давай обменяемся.

      – Мы никогда не угаснем в воспоминаниях друг у друга, – добавила Молли.

      – Вы издеваетесь! Сразу видно любителей почитать.

      Мы с Молли заговорщически посмотрели друг на друга. На ее лице скользнула хитрая ухмылка.

      – Я все же выберу: я никогда не умру! – крикнул брат громче всех и крепко поцеловал Молли, не обращая внимания на дорогу, тем самым заставив меня переволноваться.

      Мы приехали. Место располагалось на загородных холмах. Оттуда можно было увидеть весь город как на ладони.

      – Так много звезд, – я с удивлением уставился в небо.

      – Это идея Молли, – добавил брат, вытаскивая продукты из багажника.

      Я посмотрел на нее. Она стояла возле машины, распустив кудрявые волосы. Ее платье цвета лепестков ромашки развевалось на ветру. Ее крошечные ноги в милых босоножках пританцовывали, хоть не было музыки вокруг. Я подошел к ней и спросил:

      – Откуда же ты знаешь о таком месте?

      – Родители привозили меня сюда, когда я была маленькой, – ответила Молли задумчиво. – когда все было хорошо.

      Она замолчала. Ее брови и ресницы цвета темнейшей ночи, опустились вниз. Но она не была из тех, кто мучает себя бесконечными размышлениями. Быстро пришла в себя и добавила:

      – Привыкай, Матрос. Со мной ты всегда будешь находить приключения. Да и брат твой тоже.

      Мы расположились на самой высокой точке. Оттуда ничто не могло улизнуть от нашего взора. Я помог Молли накрыть скатерть и разложить еду, а брат разжег костер. Единственное, что освещало наше застолье, кроме слабого огонька костра, это огромная люстра в виде луны и маленькие светящиеся лампочки в виде бесчисленных звезд. Мы были у себя дома. Безоблачное ночное небо было нашим потолком, холмы были нашими спальными комнатами, моря и океаны были нашими бассейнами и ваннами, города были гостевыми, а все люди на планете были частью одной большой