Оттепель не наступит. Даша Пац

ни зацепок. Что ещё остаётся делать?

      – А ты посчитай, сколько их здесь собралось, – тыкнул я пальцем в сторону толпы. – Человек сорок, не меньше. А сколько детей пропало? Правильно! Пятеро! Кто тогда остальные?

      Макс снисходительно на меня посмотрел:

      – Иногда ты ведёшь себя, как идиот, ей–богу. Ты вообще в курсе, как устроены протесты?

      – Перестань умничать. Пойдём уже.

      Мы направились к выходу, стараясь не привлекать внимание митингующих. Это не составило большого труда, так как туда-сюда сновало полно народу. Вдруг у самого входа дорогу нам перегородила невысокая девушка. На милом веснушчатом лице совершенно удивительно выделялись хитрые лисьи глазки и ехидная ухмылка. Убрав со лба выбившуюся прядь длинных пушистых каштановых волос, она достала из кармана бейдж и тыкнула сначала в лицо мне, а затем Максу.

      Я закатил глаза и сложил руки на груди.

      – Опять ты?

      – Азме Навик, – представилась девчонка, игнорируя мой вопрос. – Интернет-издание «Свет в тоннеле». Могу я взять несколько ваших комментариев?

      – Нет, не можете. Все комментарии через Центральный департамент, – грубо ответил я и попытался пройти мимо девушки.

      Но та ловко прыгнула передо мной и покачала головой.

      – Боюсь, господа полицейские, это была не милая просьба. Толпа рвёт и мечет, – она указала на протестующих. – И да, разве вам не положено представиться?

      Мы скептично глянули на митингующих. Я сказал:

      – Темза, я представлялся тебе уже сто раз. И столько же раз говорил: никаких комментариев. Ни сегодня, ни завтра, ни послезавтра ситуация не поменяется. И да, – я поправил очки и указал на людей с плакатами. – Как-то совсем не похоже на разъярённую толпу.

      Журналистка настаивала:

      – Во-первых, называйте меня по псевдониму. Во-вторых, я бы хотела, чтобы уважаемые полицейские соблюдали протокол, который сами и написали. И, наконец, представились.

      Я почувствовал, как начал дергаться глаз. Макс поджал губы и потянулся в карман за удостоверением. Пришлось сделать тоже самое.

      – Макс Миллер и Филипп Гарьер, – процедил сквозь зубы, показав вместе с Максом документы. – Старшие детективы центрального округа города Джаро. Возвращаемся с серьёзного дела, которое не касается журналистов. Поэтому, Уважаемая… – я сделал вид, будто вспоминаю имя. – Как там вас?

      – Азме Навик, – ответила она, с вызовом глядя мне в глаза.

      – Так вот, Азме. Не суйте свой маленький носик не в свои дела.

      Мы с двух сторон обошли наглую журналистку, оставив её ни с чем.

      – Твоя знакомая совсем страх потеряла, – хохотнул Макс. – И с каких пор её блог называется «Свет в тоннеле»?

      – Она мне не знакомая, – процедил я. – Так, пересекались в прошлой жизни.

      Мы шли по холлу, здороваясь и отшучиваясь с коллегами. Здание департамента мне нравилось. Редко, где в городе можно было найти живые цветы. Зато наш холл утопал в зелени. Помещение всегда выглядело чистым и ухоженным. Ни о ком так не заботилось правительство, как о полицейских.