Кроус Нест. Andromeda

которую он познал со всех сторон, путается в его мыслях, вызывая сыпь из бесконечных вопросов.

      К понедельнику, через два дня после их первой встречи, Лэндон оказывается на улице напротив ювелирного магазина. Алекс все утро болтал о том, что собирается поймать писателя возле магазина, где тот собирается прикупить что-то для своей коллекции украшений. Мендесу магическим образом удалось сдружиться с одной из соседок писателя, которая за несколько десятков фунтов сливала подобную информацию, подсматривая за соседом через забор.

      В витрине магазина отражался парк. Лэндон даже в тридцати метрах от стекол видел свое отражение, которое обыденно сидело на скамейке, иногда пропадая из-за проезжающих машин. Алекс не знал о том, что коллега также поджидает писателя у магазина, поэтому он стоял у самых дверей, собираясь вновь наброситься на Гавриила. И только черная шляпа показалась в дверях, как…

      – Мистер Сойер, прошу вас, пару слов о последней книге! О ком она? Имеет ли Давид отношение к тому, что ваш отец еврей? Вы верите в Бога или же придерживаетесь мнения Кристофа?

      Писатель игнорирует нападение, направляясь вниз по улице.

      Журналисты всегда пытались найти его в персонажах, но персонажи – отдельные люди, с которыми писатель может вступать в конфликт, может влюбляться в них, а может убивать прямо в своей голове, но не смея пачкать кровью страницы.

      – Мистер Сойер, прошу вас, – более отчаянно продолжает парень. – Я бегаю за вами вторую неделю.

      Мужчина даже не дергается, а лишь идет дальше, оставляя глупого журналиста на тротуаре, точно брошенный фантик. Тем временем, Лэндон тихо следует параллельно писателю, даже не смотря в его сторону, будто бы он – случайный прохожий.

      – Вам не кажется, что Эдельвейс повела себя глупо, изменяя своим принципам и влюбляясь в мужчину, который грешил тщеславием и втянул ее в полиаморию?

      Сойер замедляет шаг и оборачивается на сладкий голос юноши, который медленно шагал за ним, соблюдая дистанцию. Тот выглядит спокойным, говоря о «Единственном ангеле».

      – Категоричные люди – глупцы, а Эдельвейс была умной девушкой.

      – Неужели иметь принципы – глупо?

      – Нужно уметь делать правильные исключения. Мы живем один раз – разве мы имеем право себя ограничивать? Люди, которые употребляют наркотики, всегда говорят про расширение разума, а я думаю, что они лишь поворачиваются к миру другой стороной, в то время как все прикрывают глаза ладонью. Уберите руки от лица – ваш мир и так безграничен.

      Писатель останавливается перед светофором, который горит красным светом. Парень тормозит возле него.

      – Интересно.

      – Еще не передумали насчет Уильяма?

      – Передумал насчет Эдварда, – парень улыбается. – Он нравился мне, но теперь я считаю его дураком.

      – Он просто боится своих желаний. Не будем обижать его.

      Они переходят через дорогу. Старые улочки