Темный Волхв. Менестрель. Книга 2. Евгения Юркина

А когда обнаружили отсутствие младшенького, поднялся страшный переполох. Заходилась в крике мать, ревела дурниной бабка… Хорошо еще отца дома не было, но дед, любивший внука Глебушку, подбавлял масла в огонь: «Вот вернется хозяин – наплачетесь, дурехи безглазые!»

      Братья-сестры беглеца тоже помогали в поисках и даже старались на совесть. Им, видишь, по душе было, что братец меньшой не требует внимания, лежит себе в люльке, играется с деревянной утицей, вырезанной дедом…

      «…Скоро не до басен станет, ребята». – Волк неожиданно перешел на шаг и остановился.

      Рита и Даня не без досады – только втянулись в рассказ! – но и не без любопытства за ним наблюдали. Вот Волк покачал головой: совсем как человек! Вот наклонил голову к самой земле, и шерсть на холке встала дыбом…

      Но потом снова покачал головой и молча затрусил дальше.

      – И как же Глебушка? – все-таки осмелилась спросить Рита. Хоть в глубине души и опасалась, что Волк не ответит. – Нашелся?

      «Глебушка? – прошла волна по спине зверюги. – Так и быть, доскажу. Глебушка сыскался на следующий день. Ливень еще тогда был страшенный…»

      Дождь поливал как из ведра. В огород били молнии. Собаки, поджав хвосты, напросились в сени.

      Казалось бы, пошумел Перун, и будет… Но тот не унимался. Вновь и вновь направлял на деревеньку гремящую колесницу.

      В самый разгар грозовой свистопляски как будто скрипнула дверь. Сестрица Машенька, прильнувшая носом к единственному стеклянному окошку в избе (остальные-то бычьим пузырем затянуты были), углядела: мелькнула огромная серая тень! Ей и верили, и нет. Мало ли, что со страху ребенку померещилось? Но двузубо улыбающийся Глебушка сидел на полу в сухой распашонке, свидетельствовал без слов: кто-то помог. И этот кто-то, судя по тому, как скулили охотничьи псы, не был человеком…

      Волк умолк. Подошел ли рассказ к концу? Или Волк просто не счел нужным продолжать повествование? Он бежал молча по тропе, в светлых-светлых сумерках, легко и свободно.

      – Волк, а Волк! – Рите хотелось еще преданий. – А что было дальше?

      По спине Волка прошла волна… Однако он так и не заговорил. А перед его глазами все еще стоял темный, густой-густой лес…

      Дождь уже давно перестал, а Волк все лежал под елью в чаще леса и думал. Вот так спасешь человеческого младенца от когтей черного шерстью и сердцем братца и обретешь рой проблем!

      Тогда еще Волк не знал, что буквально через пару часов ему придется рвать когти. Стая, пользуясь отсутствием матери-Волчицы, набросится на него…

      – …Волчище! – выдернул Волка из омута воспоминаний голос темного волхва.

      «Чего тебе?» – вздохнул тот.

      – Ты не чуешь? Беда надвигается!

      «Ох, Данимир! Прав ты…» – Волк, оглянувшись, припустил со всех лап.

      А подростки увидели: на одном из горбатых мостов появился всадник. Вот он спустился с моста… А потом понесся прямо на них!

      – Держитесь