Пойдём со мной. Самира Инсомния

s>

      – Я спрашиваю…

      – Он уверен. И правильно! Что ж… пойдём со мной!

      Милый друг, иль ты не видишь

      Милый друг, иль ты не видишь,

      Что все видимое нами —

      Только отблеск, только тени

      От незримого очами?

      Милый друг, иль ты не слышишь,

      Что житейский шум трескучий —

      Только отклик искаженный

      Торжествующих созвучий?

      Милый друг, иль ты не чуешь,

      Что одно на целом свете —

      Только то, что сердце сердцу

      Говорит в немом привете?

      Владимир Соловьев

      Пойдём со мной…

      Топ-топ…

      Глава первая, в которой разбиваются зеркала

      «– О, нету мне, Лауре, счастья! Душа моя в потёмках, и сердце полыхает, как костёр!

      – У неё что-то с сердцем? – шёпотом спросил Константин Улисса. – У них в театре нет врача?

      – Это метафора, – ответил Улисс.

      – А… Никогда не слышал. Какая-то ужасная болезнь?».

      Фред Адра. Из книги «Лис Улисс».

      – Мне снятся плохие сны. Часто. В последнее время каждую ночь. Я не понимаю, что сплю, и мне очень страшно. Во сне чувствую, как надо мной нависает тень, кто-то смотрит, а я лежу под одеялом и не могу открыть глаза. И пока пытаюсь проснуться, тень смотрит, но не трогает, а когда перестаю бороться, она ныряет в меня, и я просыпаюсь на самом деле. Иногда молюсь, прошу Бога, чтобы до утра мне больше не снились плохие сны, и обычно это срабатывает, но только до следующей ночи.

      – Твои родители говорят, что ты часто встаёшь по ночам.

      – Да, я хожу курить. Они не знают об этом.

      – Тебе пятнадцать?

      – Четырнадцать. Так вышло, простите.

      Психотерапевт переворачивает исписанную страницу блокнота и задумчиво смотрит на новый белый лист. Асель дёргает ногой, пытаясь прочувствовать, не слишком ли она откровенна, и не заберут ли её из кабинета в психушку. Она пытается предугадать следующий вопрос доктора и чешет голову, от тугого конского хвоста кожа раздражена.

      – Как у тебя складываются отношения с одноклассниками?

      Нормально.

      – Тебя направили ко мне после инцидента на уроке, верно? Расскажешь?

      Асель смотрит в потолок. Лепнина похожа на паутину, а люстра с чёрным абажуром – на паука, который её сплёл.

      – Я накричала на девочку.

      – Как её зовут?

      – Катя. Она хорошая, всегда давала списывать, мы вместе ходили в музыкалку ещё. Просто в тот день у меня совсем не было настроения.

      – С чего всё началось?

      – Ну… Она что-то рассказывала, а я не хотела слушать. Мы сидели за одной партой, её шёпот слева становился громче и громче, и она требовала внимания, ответа, реакции. Мне было не по себе, очень жарко. И от Кати тоже как будто дуло теплом, как от вентилятора в душной комнате. И я сорвалась.

      – Прости за нецензурную брань, но я приведу твою цитату. Ты сказала: «Надеюсь, твою тупую башку набьют твоей же требухой, мразь, и мухи отложат личинки в твоих глазницах, пока блохастый бродячий пёс будет совокупляться с твоим мёртвым, съеденным червями телом».

      Асель ёрзает в кресле.

      – Не помню этого.

      – Совсем?

      – Я помню, что кричала. И всё.

      Психотерапевт внимательно смотрит на девочку из-под квадратных очков, пока она трёт друг о друга аккуратные розовые ноготки, издавая приятный стрекочущий звук.

      – Фраза пугает своей жестокостью, Асель. И судя по тому, что мне удалось выяснить, тебе не свойственна такая манера разговора. Что ты думаешь об этом?

      – Наверное, это не я.

      – А кто?

      – Мне часто снятся плохие сны. Я не знаю.

      Короткий писк таймера оповестил о том, что время сеанса подошло к концу. Психотерапевт осторожно закрыла блокнот.

      – Мы встретимся с тобой послезавтра, милая. Ты не против такого обращения?

      – Нет, порядок.

      – Тогда до встречи. Небольшое задание дам тебе: попробуй сформулировать, кто вместо тебя так обидел Катю. Хорошо?

      Асель пожимает плечами и снова чешет голову.

      – Пока, – подхватывает кожаный чёрный рюкзак и выходит из кабинета, поправляя задравшуюся футболку на пояснице.

      Слева – шиномонтажка, справа – спа-салон. Асель оборачивается, глядя на окна офиса психотерапевта, с рекламной растяжкой вдоль фасада об установке пластиковых окон, и думает, что больше в эту дыру не придёт. Понимает, что это во многом отговорка, но ей совсем не хочется делиться мыслями.