«СЭкс» в большом спорте. Правда о «Спорт-Экспрессе» от топ-журналистов двух поколений. Игорь Рабинер

года, а потом садимся и договариваемся, как дальше живем. Не договорились… В клубе – ладно, я такой вариант уже продумал, но в феврале Олимпиада – и что я скажу Тихонову?..»

      Виктору Васильевичу Тихонову Семак передаст через меня и газету большой и пламенный привет, напомнив, как четыре года назад его отцепили от олимпийской команды буквально в Шереметьево, в день вылета на Игры. И он этого не забыл, Тихонову ни в чем с тех пор никогда не верил, и теперь ни в какой Альбервиль не собирается хотя бы потому, что если приземлится в Америке до 1 января, то его контракт с «Нью-Джерси» сразу вступит в законную силу, и денег он до конца сезона при любом раскладе – хоть все на свете его клуб проиграй – гарантированно поднимет больше, чем вся наша сборная в том случае, если она Олимпиаду выиграет. Одноклубникам по случаю проводов Саша проставится пивом, и все до единого динамовцы, и сборники, и те, кто попроще, будут на его стороне. И каждый, как мне тогда покажется, прикинет для себя: ну хорошо, этот сезон я еще в «Динамо» доиграю, а вот следующий…

      А что на следующий никого из них – не только динамовцев, а вообще всех, выигравших ту Олимпиаду и без Семака, – в стране не останется, я окончательно и бесповоротно осознаю в мае в Братиславе с Прагой, куда съедутся, по-моему, все русские таксисты Нью-Йорка, резко решившие переквалифицироваться в хоккейных агентов. Аккредитуются они журналистами от каких-то русскоязычных газет, которые едва ли кто читал за пределами их таксопарков. Наши влетят тогда шведам в четвертьфинале, но им с самого начала будет не до игры: со скорым отъездом придется определяться здесь и сейчас – покуда золото Альбервиля блестит еще так ярко – а вокруг станет вертеться столько разномастных советчиков, пытающихся козырнуть своим знакомством с заокеанскими знаменитостями и очень смешно набивающих себе цену: «Вон, смотри, идет Дэйв Кинг – сколько ж мы с ним там, у нас, об игре проговорили! Хай, Дэйв, хау а ю?» – «Хай, файн, сэнкью!» – «Ну как, видал!» «Впечатляет, что говорить. Но мне кажется, если я с ним поздороваюсь, он среагирует примерно так же…» – «Нет, ну что ты – он, конечно, ответит тебе на приветствие, но это будет неискренне, просто из вежливости.

      А со мной ему сейчас было бы что вспомнить – если бы только он так куда-то не торопился. Да, так не знаешь, у Житника есть агент? А у Юшкевича?» Когда я доеду до Америки и тамошнего хоккея, то никого из этой публики в окружении Дэйвов Кингов почему-то не увижу…

      Но были, конечно, уже тогда среди агентов и настоящие зубры. Как, например, Марк Гандлер, вовремя сменивший саратовскую прописку на нью-йоркскую и владевший эксклюзивными правами на динамовских хоккеистов, а также кучей языков, в том числе и нехоккейным немецким. Впервые я увидел Марка в Дюссельдорфе, в компании коммерческого директора «Динамо», которого я имел неосторожность панибратски называть Павлинычем, не проинтуичив, что он очень скоро станет вице-мэром Москвы. Впрочем, это никак не скажется на наших отношениях в дальнейшем – жаль только,