«СЭкс» в большом спорте. Правда о «Спорт-Экспрессе» от топ-журналистов двух поколений. Игорь Рабинер

он рекомендовал пока вместо себя Сашу Новикова – в тридцать шесть пора заканчивать играть и начинать тренировать, но список тех, кем неплохо было бы усилиться, начальству давно передан. Вот только подлечусь – и в бой. Так ты говоришь, Украина для себя уже отделилась?

      А где-то через неделю позвонит Юр Саныч и скажет, что отцу диагностировали рак.

      Календарь имени Рубина

      Советский Союз, как известно, закончил свое существование в декабре 91-го. Тогда же и дорисовалось осознание того, что со следующего сезона на общей раньше территории вместо одного большого будет разыгрываться много маленьких чемпионатов, но что они будут собой представлять – не брался сказать ни один пророк. Даже Анатолий Федорович Бышовец, который всегда был горазд прозорливо заглянуть в будущее, впал в нешуточную панику, поскольку не понимал, что за сборную придется везти на Евро-92: «Это с кем теперь будет играть киевское «Динамо»?! С Шепетовкой?! С Ахтыркой?!» После таких восклицаний он всплескивал руками и замирал, как бы призывая кого-то к ответу за содеянное. Но отвечать ему никто не собирался. За Россию Бышовец, видимо, волновался меньше, а зря. Никогда не забуду свои впечатления от посещения одного из первых матчей первого российского чемпионата, куда, разбив их на две группы, нагнали двадцать команд исключительно для того, чтобы никто не сомневался – в России клубов профессиональных – пруд пруди и не страшны тут нам ни от кого никакие отделения.

      Играли «Локомотив» и тюменское «Динамо-Газовик», которое займет в своей группе последнее место с отрывом. На трибунах – человек триста. Приезжие все стоят у своих ворот в надежде, что хозяева ничего не придумают. И вдруг – хаотичный вынос, тюменский форвард стартует со своей половины и несется один на один. Ан нет – офсайд. Гостевая скамейка чуть побузила и успокоилась, но за команду, как выяснилось, было кому заступиться. Сидевший неподалеку от меня человек в кирзачах и телогрейке не спеша перелез через все барьеры на трибуне и оказался на беговой дорожке – дело было еще на старом «Локомотиве». С дорожки снимал Федоров, расположившись у центральной линии и поставив камеру на треногу. Мужик в сапогах, похоже, переразмялся перед игрой, поэтому оперся на Сашкину конструкцию, предварительно, впрочем, спросив разрешения, и, дождавшись, когда боковой судья будет пробегать мимо него, набрал в легкие побольше воздуха и на весь стадион закричал: «Эй, пидарас, ты чего флаг поднял! Там не было «вне игры»! Ты, пидарас, понял, нет, ты обернись, я в глаза тебе хочу сказать, что ты пидарас!»

      Таким текстом он, веселя трибуны, окликал арбитра довольно долго, милиции не стадионе то ли не было, то ли вмешиваться ей было лень, но когда терпение у незадачливого лайнсмена лопнуло, он – так ни разу не обернувшись – встал на месте и замахал флажком, привлекая внимание судьи в поле. Тот остановил игру, но едва направился к помощнику, как человек в телогрейке сделал несколько быстрых шагов назад и залег в небольшой ров – была там канавка