Последний пир. Джонатан Гримвуд

надо оценивать мальчиков, – обратился он к полковнику. – По их мечтам.

      – Я бы стал поваром, – честно ответил я.

      Все, кроме виконта, нахмурились.

      – Ты же дворянин, – сказал герцог. – Помни об этом. Выбери другое призвание. – Тон у него был презрительный, но полковник пришел мне на помощь.

      – Не сердитесь на него, кормят здесь наверняка хуже некуда. О чем думать мальчишкам, как не о еде? У нас в академии дела обстоят немногим лучше.

      Виконт д’Анвер фыркнул.

      – В этом возрасте у меня были совсем другие интересы… – Он умолк, подыскивая слова. – Скажем так: ненасытным был отнюдь не мой желудок.

      Герцог бросил на него укоризненный взгляд.

      – Скажи, – не отступался виконт, – правы ли мои дорогие друзья? Мечтать о кухне и кладовке заставляет тебя голод? Причина этой фантазии – в недостатке мяса, пресыщенности зимними овощами и плохим хлебом?

      Я хотел ответить, что кормят нас сносно, правда, очень однообразно. Несмотря на плохие урожаи – крестьяне стали гибнуть от голода вместе со своим скотом, – мука и овощи по-прежнему попадали на нашу кухню. Что до мяса… недавно я договорился с поварами, что буду приносить им «кроликов» – в обмен на мелкие деньги. Так что в наших тарелках стало появляться и мясо. Едва ли повара верили, что я действительно ловлю кроликов, но выпотрошенная кошка без головы и шкуры неотличима от кроликов по своему внешнему виду, вкусу и текстуре.

      – Отвечай, – прервал мои размышления виконт.

      – Меня интересует наука о вкусе, – как можно серьезней ответил я.

      – Вот видите! – ликующе воскликнул виконт. – Мальчик – прирожденный философ, мечтающий экспериментировать в избранной им лаборатории. Есть ли у тебя любимый вкус?

      Вкус пота, выступающего на загривке у Жанны-Мари, когда я целую ее шею. Впрочем, вкус ее языка после того, как она отведает апельсинов, ничуть не хуже. В Жанне-Мари сплелись воедино моя страсть к новым вкусам и желание познавать тайны пола. Тогда я еще не знал, разделятся эти мои увлечения или же останутся сплетенными до конца жизни.

      – Рокфор, – ответил я виконту.

      Он печально улыбнулся.

      – Ты меня не помнишь?

      – Нет, милорд. Простите.

      – Ты поедал жуков у навозной кучи. Было лето, и в конюшне за твоей спиной фыркала лошадь.

      – Вы были с регентом?

      – Да, я был его помощником.

      – А третий господин?.. – Я вспомнил хмурого юношу, который без конца ворчал, рычал и не хотел иметь никакого дела с вонючим пожирателем жуков.

      – Умер, – равнодушно произнес виконт. – Несчастный случай.

      – Я ему не понравился.

      – Ему вообще мало что нравилось в жизни. На то были причины, но тебе о них знать рано, да и не нужно. Его смерть весьма нас опечалила. – Виконт говорил со мной серьезно, как со взрослым. Хотя, подозреваю, он выбирал простые слова и усиленно сдерживал желание вставить острое словцо.

      – Со мной тоже произойдет несчастье?

      Виконт