Помрачённый Свет: Финал. Антон Юрьевич Ханыгин

и разумному существу в такой ситуации? Правильно – поделиться деньгами с самым близким нуждающимся, то есть с собой.

      – Пообещай мне, что никогда не станешь чиновником, – покачала головой Аели.

      – Что тебе опять не нравится? Я же вроде доходчиво все разъяснил…

      Дверь открылась, в коридор выглянула старушка и, удостоверившись, что все вещи стоят на своих местах, махнула посетителям сухой рукой:

      – Проходите.

      Ахин хорошо знал, как выглядят кабинеты, ведь он работал в конторе феи-ростовщицы. Так вот, трое порождений Тьмы оказались в самом настоящем кабинете, который как-то очень плохо соотносился с образом провинциального поселения, даже такого ухоженного и богатого, как Бирн.

      Первым делом в глаза бросился роскошный массивный стол, заваленный бумагами. Два стула, выполненные в том же стиле, стояли перед ним, будто бы приглашая посетителей к деловой беседе. Вдоль стен размещались узкие шкафы, комоды, буфет с изысканной посудой и огромное зеркало в толстой резной раме. Кабинет освещался свечами в высоком серебряном канделябре и большим светильником с абажуром из удивительной полупрозрачной ткани, на которой вышит великолепный узор. А уж сколько вокруг было всевозможных мелочей – детально проработанные статуэтки, чернильницы из драгоценных металлов, миниатюрные картинки с восхитительными пейзажами, кувшин и стаканы из чистейшего хрусталя и многое другое… Все выглядело безумно дорогим, но, что любопытно, вполне уместным. У хозяина имелся действительно хороший вкус.

      – Кажется, я понял, зачем им двери, – пробормотал Диолай, пожирая взглядом роскошную обстановку кабинета.

      Староста сидел в большом кресле за столом. Рядом с ним стоял уже знакомый ночным посетителям громила, а чуть поодаль – еще один, похожий на немного уменьшенную копию первого. Очевидно, братья. И хотя их отец обладал довольно-таки типичным человеческим телосложением, для своего возраста он выглядел очень хорошо. Староста был пожилым, но рослым и крепким мужчиной, что придавало ему весьма представительный вид. А уж на фоне его кабинета…

      – Орин. Староста Бирна, – представился он, внимательно рассматривая гостей. – Мне сказали, что у одержимого, нашего печально известного героя сплетен, есть ко мне какое-то дело… Ты ведь тот самый одержимый?

      «Значит, он тоже обо мне слышал. Это все упрощает. Или наоборот…»

      – Тот самый. Ахин. И я пришел договориться.

      – Н-н-нет, не думаю, что у нас что-то из этого выйдет, – протянул староста, задумчиво постучав пальцами по столу. – Видишь ли, нам нечего предложить тебе. А тебе нечего предложить нам.

      – Ты ошибаешься, – невозмутимо возразил одержимый.

      – В чем именно?

      – И в первом, и во втором.

      Орин молча ждал, продолжая выстукивать из столешницы незамысловатую мелодию. Дверь открылась, в кабинет вернулась незаметно ускользнувшая старушка, приведя с собой еще троих крупных мужчин. Каждый чем-то походил на пожилого старосту.

      «Плодовитый