Хождение по воде. Дмитрий Юрьевич Роюк

Ее тонкая как лист

      кожа на лице дышала чем-то не совсем здоровым, больше

      больным духовно, а не физически. Словно каждое прикосно-

      вение мужской руки портило выражение лица, как будто при-

      касаясь к какому-то капризному яблоку, на котором остается

      след или вмятина.

      «Как бы искренне не смеялся клоун, его грим всегда давит

      на зрителя, – с грустью подумала Лика. – И как бы искренне

      не смеялся клоун в уборной актера, он по-прежнему будет

      ощущать на своем лице остатки выцветших красок».

      Она вытерла ватным тампоном макияж и вспомнила, как

      один фотограф сказал, что глубина и объем ее глаз совершен-

      ны. И еще многое, что он болтал, что сейчас всплыло совсем

      некстати. Образ воспевателя блуждал по углам и раздражал ее.

      «А этот мальчик способен вытерпеть меня…»

      Лика подошла к окну. Холодный ветер гнал перистые об-

      лака.

      «Невозможное легко создать, – прошептала она, – даже

      если все возможное ты уже потерял».

      В это время Н. вышел на третьем этаже из лифта. Вдруг

      кто-то тихо окликнул его. Он обернулся, но коридор был пуст.

      Часть первая

      – Но у него душа грязная; он знает

      и не решается, он знает и все-таки

      гарантии просит. Он на веру

      решиться не в состоянии. Он хочет,

      чтоб я ему, взамен ста тысяч, на себя

      надежду дала.

      Ф. М. Достоевский.Идиот

      Глава 1

      Мысли вели меня вдоль Крымской набережной. Я шаркал

      ботинками в тон своей грусти. Печальный свет ночной улицы

      отражался в реке. Вокруг было туманно и даже дымно. С воды

      тянуло сыростью. Немногое можно было разглядеть в такую

      погоду, но я пытливо шел вперед.

      В моем уме кипел ад. Не оставляя времени на отдых, он за-

      ставлял меня блуждать в прошлом. Он беспощадно напоминал

      мне один и тот же день. Мне ничего не оставалось, как отка-

      заться от собственной памяти и попытаться открыть «новую

      книгу жизни».

      Но попытки тщетно умирали. Последние четыре дня изну-

      рили меня окончательно.

      Когда я случайно увидел ее в Сокольниках, все полетело

      вверх дном. Я знал, что рано или поздно она вернется в Моск-

      ву, но так быстро?

      Швеция – не ее дом. Это маленький секрет ее жизни, о ко-

      тором я все знаю. К ее припадкам там я относился спокойно.

      В клинике она не могла ни с кем сойтись, только я говорил

      с ней.

      Лечебница находилась в 30 км от Стокгольма, на острове

      Бьерке, озеро Меларен. Она имела пробный статус. Сюда по-

      падали люди с «повышенной чувствительностью», то есть пре-

      вышающей человеческую норму эмоций в день. Была ли она

      коммерческой организацией, наживающейся на желающих

      вылечиться, или клиника действительно выпускала совершен-

      ных людей, это никого не волновало. Это был «остров богатых».

      Людей,