Агли. Ужас из Дыры. Юлия Федоровна Ивлиева

на нее и навредить. Маринка боялась. Она озиралась по сторонам и ждала чего-то ужасного. Здесь тоже чувствовался едва заметный запах тухлятины и хлорки. Вдруг, рядом что-то хрустнуло и зашуршало в её сторону.

      – Ой! – слабо пискнула путешественница. Внутри всё похолодело. Кровь схлынула с лица. Хотелось со всех ног кинуться прочь, но девочка не могла заставить себя пошевелится. – Агли!

      Зажатая между ржавыми трубами, она всматривалась в полумрак, боясь разглядеть подтёки слизи, щупальца и ржавые лапищи. Сердце стучало, как колокол, руки вспотели, горло сжал страх, мешая дышать.

      – Кот Адик послал, кот Адик послал, кот А-адик.. – бубнила она, как заклятие.

      Когда она уже ничего не слышала, кроме ударов собственного сердца, рядом, падая громыхнул металлический ящик. Маринка тихо пискнула. Из полумрака выплыла красная толстощёкая мужская физиономия и пробасила, опаляя девочку не свежим дыханием:

      – Ты чего тут забыла?

      – Я иду к синему ящику, вслед за серебряной звездочкой, спасать кошечку! – выпалила Маринка. – Меня ко-кот Адик послал!

      – У-у! – промычал мужик, глядя на неё как на душевно больную, – А я дворник, спал тут, в магазин пошёл.

      Он потерял к Маринке интерес, и пополз восвояси. Скоро она услышала, как хлопнула подвальная дверь.

      Девочка выдохнула, от сердца отлегло. Она потопала дальше.

      Синий ящик, обмазанный жёлтой краской, кажется это называлось распределительной будкой, стоял совсем близко. Маринка его видела.

      – Кис-кис-кис! – позвала Маринка. Никто не отозвался. – Ну и где эта кошечка? – девочка шарила глазами по сторонам. – Вот бред! Притащилась в какой-то подвал, к непонятному ящику, за незнакомой кошечкой! – она возмущённо топнула ногой. – Кошечка, вообще, могла бы заранее подумать, как отсюда вылезать будет! – и она раздражённо дернула ручку синего ящика.

      – А-а-а!

      Ящик втянул её, стремительным воздушным потоком, и она полетела вниз.

      Чавк! Бульк! – девочка мягко плюхнулась в болото и с ужасом осознала, что тонет. Медленно, но, верно, погружается в вонючую скользкую тину. В нос ударил резкий до мурашек запах сырости и чего-то кислого.

      – А-а-а! – пуще прежнего завопила Маринка.– Что же это такое-то? А?

      Не теряя времени, она проворно уцепилась за ветку на ближайшем дереве и попыталась подтянуться. Трясина нехотя выпускала. Маринка оказалась сильнее болота и почти вылезла, когда за щиколотку её схватила зелёная, вся в грязи рука.

      – Ма-а-а-ма-а! – завопила пленница, брыкаясь изо всех сил и дотягиваясь до ветки второй рукой. Болотная лапа держала крепко, а ветка вдруг стала удлиняться, разветвилась, на несколько отростков, поползла по телу, обвила Маринку по самый локоть и дёрнула с такой силой, что рука обязательно должна была оторваться. Но с мерзким чавкающим звуком оторвалась болотная лапа и осталась висеть на ноге, капая зелёной жижей. Дерево мотало Маринку в воздухе и продолжало обвивать ветками.

      – Помогите! Спасите! – орала Маринка во