Эра Водолея, или Как жить летая. Татьяна Владиславовна Розе

Вера, посмотрев на часы, и стала собирать вещи.

      Она взяла в руки книгу и взгляд ее зацепился за верхнюю строчку страницы: «… Меня увлекло бы в этой любви то, что делает страсть пожилого человека столь похожей на страсть мальчика…» На миг она задумалась: «Страсть пожилого человека!.. Что должен чувствовать мужчина, понимая, что это у него, возможно, в последний раз. Интересно, на что он пойдет, чтобы завоевать любовь молодой женщины? Уж ему-то незачем оставлять чувства на потом, он будет их тратить все без остатка». Она чувствовала, как в ней неудержимо начала просыпаться женщина и не просто женщина – ведьмака. «Но смогу ли я полюбить этого мужчину?.. Проверить что ли вымыслы этого классика?» Она захлопнула книгу, и они не спеша направились в корпус. Они пообедали вместе и, договорившись встретиться вечером, расстались, чтобы немного отдохнуть.

      – 3 —

      Комната Веры выходила на север и поэтому в ней всегда было прохладно. Она с удовольствием села в шезлонг, который стоял на балконе, и открыла книгу. Она еще раз неспеша перечитала «Летнюю новеллу», стараясь понять мир переживаний главного героя, который был скрыт автором, который хотел, чтобы люди подумали о нем сами…

      А Игорь Сергеевич пришел в комнату, плотно задернул штору, чтобы укрыться от яркого солнца, и включил кондиционер. Скоро стало прохладно. Он прилег на кровать прямо поверх одеяла, не раздеваясь, поднял повыше подушку и заложил правую руку под голову – это была его любимая поза, которая всегда вводила его в состояние философствования во время небольшой дремы. Небольшая усталость еще слабого после сердечного приступа организма, мерный звук кондиционера и с каждой минутой усиливающаяся прохлада расслабили его.

      «Что же это за женщина?» – задал он себе вопрос, который подсознательно мучил его уже второй день.– Молода, красива, кажется довольно умна. Но не это,– чувствовал он,– не это создавало ее необыкновенный магнетизм, который с каждой встречей все сильнее притягивал его, зрелого,.. да что там,– усмехнулся Игорь Сергеевич,– уже перезрелого мужчину к этому очаровательному созданию. За долгую и насыщенную жизнь сначала корреспондента, много ездившего по стране и за ее пределами, потом заведующего отделом культуры столичной газеты, а в последнее время искусствоведа, работающего в Сергиево-Посадском музее-заповеднике, он многое видел и перечувствовал и ему казалось, что уже ничто не может его удивить и зацепить… или «вышибить из седла», как говорил он друзьям. И от всей этой насыщенной жизни он порядком устал.

      «А ведь сколько было женщин! – вдруг засмеялся про себя Игорь Сергеевич.– Куда уж Пушкину с его донжуанским списком». У него на душе потеплело, и он невольно стал вспоминать долгую холостяцкую молодость.

      Родился и вырос он в Рыбинске – городе вольном, просторном, как великая русская река Волга, на которой он стоит, и рыбном. Вид только что пойманной рыбы, еще бьющейся в садке, встал перед его глазами, вкус только что изжаренного судака вспомнился ему, и он сглотнул набежавшую слюну. Его большая и дружная семья, в которой было пятеро детей – три