Поллианна. Поллианна вырастает. Элинор Портер

я… что?

      – Метаться – ну, двигаться так, чтобы изменить положение, когда становится невозможно переносить эти гаммы.

      Миссис Сноу в изумлении смотрела на девочку.

      – Ну, конечно, я могу двигаться как угодно, но в кровати, – ответила она немного раздраженно.

      – Тогда вы можете радоваться хотя бы этому, правда? А вот миссис Уайт не могла. Нельзя метаться, когда у тебя приступ ревматизма… хотя ужасно хочется, говорит миссис Уайт. Она рассказывала мне потом, что ее, несомненно, ожидало буйное помешательство, если бы не уши ее золовки… Она совершенно глухая…

      – Уши золовки? Да о чем ты говоришь?

      Поллианна засмеялась.

      – Ах, я вам не все рассказала. Я забыла, что вы ведь незнакомы с миссис Уайт. Видите ли, ее золовка, мисс Уайт, была глухая… ужасно глухая. А приехала она к ним, чтобы помочь по хозяйству и ухаживать за больной миссис Уайт. И это было что-то ужасное! Чтобы растолковать ей что-нибудь, приходилось так кричать! И после этого каждый раз, когда на другой стороне улицы начинали играть на пианино, миссис Уайт была так рада, что она может слышать музыку, что ей уже не было так тяжело от того, что она ее слышит, потому что она воображала, как это было бы ужасно, если бы она была такой же глухой, как ее золовка. Видите ли, она тоже играла в игру. Я ее научила.

      – В игру?

      Поллианна хлопнула в ладоши.

      – Ой! Я совсем забыла, но я ведь все-таки придумала, чему вы, миссис Сноу, можете радоваться!

      – Могу радоваться? Что ты хочешь сказать?

      – Я обещала вам, что придумаю! Вы не помните? Вы просили меня сказать вам, чему вы могли бы радоваться… то есть радоваться, несмотря даже на то, что вам приходится целыми днями лежать в постели.

      – Ах это! – насмешливо протянула женщина. – Да, помню, но я и не предполагала, что ты отнесешься к этому серьезнее, чем я.

      – О, да, я отнеслась серьезно, – кивнула Поллианна с удовлетворением, – и нашла. Но это оказалось нелегко. Хотя чем труднее, тем веселее. И должна признаться честно, что я долго ничего не могла придумать. А потом придумала!

      – Неужели? Ну и что же это такое? – В голосе миссис Сноу звучала ирония.

      Поллианна набрала воздуха.

      – Я думала… как рады могли бы вы быть тому… что другие люди не в таком положении, как вы… то есть не все больные и лежат в постелях, понимаете? – объявила она выразительно.

      Миссис Сноу уставилась на нее широко раскрытыми, гневными глазами.

      – В самом деле?! – воскликнула она малоприятным тоном.

      – А теперь я расскажу вам про игру, – предложила Поллианна, сохраняя блаженную уверенность в себе. – Вам будет очень приятно играть, ведь для вас это будет так трудно! А чем труднее, тем веселее! Видите ли, дело в том… – И она начала свой рассказ о церковных пожертвованиях, костылях и кукле, которую так и не получила.

      Она только что кончила рассказывать, когда в дверях появилась Милли.

      – Поллианна, тебя зовет тетя, – сказала она угрюмо и равнодушно. – Она звонила по телефону в дом Харлоу на другой стороне