Сломанный солдат. Александр Сергеевич Арганаиди

на вокзал в полевой форме, если майор явился в гражданке?

      Максим, едва завидев приближающегося майора, перешел к действиям.

      – Рота, стройся в одну шеренгу!

      Рота безропотно приступила к построению. Нужно было встать в том же порядке, который был определен днем ранее. Затем, необходимо было проверить свой внешний вид, убедиться, что сосед слева на месте и проверить его внешний вид на случай, если он упустил что-то из виду. Эти проверки призваны были воспитать и усилить в курсантах коллективное сознание. Не хватало Марка ближе к центру строя, но о причине его отсутствия, подумал я, майору сообщили.

      Кравченко громогласно поздоровался с нами, чем привлек взгляды зевак, застывших у табло, и еще раз поздравил нас с началом сборов, теперь уже гораздо более реальным чем то, что было объявлено в кампусе. Затем он начал обходить строй, сверяя с Максимом присутствие каждого человека, объявляя зарезервированные в поезде за каждым места. Дойдя до фамилии Марка, он лишь недовольно покачал головой и двинулся дальше.

      – Товарищи курсанты, – объявил он, когда проверка была закончена. – пока мы еще не отбыли, я хотел произнести какое-то напутственное слово. Для поднятия боевого духа, знаете ли. Вы уже прошли существенный путь к становлению мужчинами. Впереди вас еще ждут трудности, множество трудностей, тут уж никаких сомнений быть не может. Вам придется тяжело работать и учиться, и еще раз работать. Будет нелегко, да. Но я хотел бы, чтобы вы понимали, что вы, в каком-то смысле, принадлежите к числу избранных. Не все смогли бы выдержать то, что выдержали вы. И далеко не каждый справился бы с тем, с чем предстоит справиться вам. И вот этим-то вы уже можете гордиться. Я верю, что вы все прекрасно справитесь со сборами и финальным экзаменом и еще раз от всей души желаю вам удачи!

      И в ответ на троекратные ура, он добавил:

      – Теперь ждем. Поезд скоро прибудет, так что никто никуда не расходится. Кот, проследи, пожалуйста.

      – Есть! – отозвался Максим, замерев по центру строя в стойке смирно.

      Под конец речи Кравченко, видимо, стало жарко. Он стянул с головы кепку и стал обмахиваться ей, поглядывая то на табло с расписанием прибытия поездов, то на свой список, который он не выпускал из рук.