Жили-были…. Юрий Николаевич Николаев

урожайным выдался. Всего уродилось в достатке, и вершков и корешков. Радуется Федот, радуется Иван. А радуются-то по-разному: Федот прибыли рад, а Иван – урожаю! Вот оно как!

      Ну да ладно. Поехали Федот да Иван на базар, излишки продать, иначе в амбары и погреба не войдёт всё – сгниёт.

      Едут. Федот уже прибыль подсчитывает, он же не дурак, надо ж всё рассчитать – что в опт, что в розницу. А Ивану – что в лоб, что по лбу, он не про деньги думает, он думает, что в другой деревне неурожай был, градом всё побило, и что он помочь может… Не о себе думает, дурень, что с него взять.

      Да и правда, из соседних деревень на базар покупатели понаехали: вершки да корешки скупать, у них же неурожай. Федот сразу скумекал, что товар-то по любой цене уйдёт, и давай цену накручивать. Так накрутил – считать не успевает, только знай гребёт денежку в мошну, везуха!

      А Иван не охоч на чужом горе-несчастье в рай въезжать, он цену скинул до божеской. «Вот дурак!» – усмехается Федот.

      Долго ли коротко ли, распродали товар и домой.

      Вот едут, довольныеееее.

      «Надо ещё три сундука сколотить и семь шкатулок, – ворочает мозгами Федот, – а то деньги девать некуда, сундуки в огороде закопаю, а шкатулки в горнице поставлю, да любоваться буду».

      А Иван-дурак ничего не думает, лежит себе на телеге, руки за голову и соломинку жуёт. Он родным гостинцев накупил – жёнушке платок цветастый да бусы янтарные, деткам – петушки на палочке и книжки с картинками. Вот дуралей.

      Как приехали в деревню – Федот сразу батраков позвал, дал команду сундуки сколотить и шкатулки изразцовые вырезать из красного дерева. Знамо дело – деньги они красоту любят.

      А Иван опять чудить надумал: коня распряг, подарки раздал и пошёл по деревне.

      Идет-бредёт, дошёл до кузни.

      А там жар пылает, звон раздаётся – кузнец работает, кувалдой по наковальне тук да тук, бряк да бряк.

      – Здорово, кузнец, – кричит Иван, – что куёшь?

      – Здорово, Ванька, вот подковы кую, лошадей ковать скоро.

      – Вижу я, кузнец, что крыша в кузне совсем прохудилась.

      – Есть такое, дырявая крыша маненько, но ничего, пока дождя нет – терпимо.

      – Вот тебе, кузнец, сто целковых – найми работный люд, перекрой крышу, с крышой-то оно половчее работать будет!

      – Вот спасибо, Иван, уважил!..

      – Бывай здоров, кузнец!

      И пошёл Иван дальше.

      А тут изба Евдокии-солдатки. Да не изба даже, а так – хатка. У Евдокии муж недавно на войне буйну голову сложил, и остались у вдовы семеро по лавкам, мал-мала-меньше.

      Постучал Иван в покосившиеся двери, кричит:

      – А дома ли кто?!

      Детвора Ивана облепила, а Евдокия спрашивает:

      – Зачем пожаловал, добрый молодец?

      – Не посчитай за дерзость, прими вот подарочек от меня, за просто так, от души, – и протягивает Евдокии мешочек с монетами, – накорми деток досыта, да обувку им справь годную.

      – Ой, да храни тебя Господь, Ванечка! – прослезилась Евдокия.

      А Иван крякнул, макушку взъерошил и дальше пошёл.

      А на горе – мельница