Почём грамм счастья?. Ирина Анастасиади

её. Но сумел отказаться от неё. Она бы уничтожила меня и физически, и духовно. Она была эгоисткой. И никогда этого не скрывала.

      – Голубчик, эгоизм не всегда уничтожает, – мягко возразил Алекс.

      – Сама она добилась всего, чего хотела. Сделала сказочную карьеру. С её мнением считается весь научный мир. Но она хотела жить только для себя, а мне отводилась при ней роль простого придатка. Однако, я – не из тех, кого можно связать по рукам и ногам!

      – Нестор, Нестор, мне кажется, ты понапридумывал Бог знает что!

      – Непонятно, почему меня преследует это странное чувство усталости. Конечно, я подозреваю, что кроется за этой усталостью. Знаю, однако, и то, что ничего не могу поделать с этим чувством внутреннего разногласия. Я – в тупике! И со мной вместе, застряла в этом тупике Фекла.

      Бедная Фекла, как, наверное, несладко ей живётся с ним! Но даже кузену Нестор никогда бы не признался в чувстве своей вины.

      – Фекла так пассивна, так безропотна! – вместо этого заявил Нестор. Человеку так трудно признаться в своих недостатках. – Никогда, никогда она не упрекала меня. Сносила приступы моего гнева. Никогда мне не возражала. Однако, всё, что бы она ни делала, что бы ни говорила в последнее время, выводило меня из себя. Всё это так раздражало – и её терпение, и её желание сделать мне приятное. Безропотность, раболепство… Мне никогда не нравились эти качества в женщине!

      – Смешно, но женился ты на ней именно за эти её качества. Именно потому, что она была так не похожа на Артемис.

      – Просто прямая её противоположность! – подтвердил Нестор. – И те самые качества, которых я терпеть не мог у Феклы, я хотел бы видеть когда–то у Артемис.

      Он только не смог найти в себе храбрости признаться, что последняя выводила его из себя своим неординарным взглядом на всё сущее. И тогда, двадцать лет назад, это казалось ему невыносимым.

      Не надо было вообще вспоминать об Артемис! Не надо!

      – Она была невероятной эгоисткой, – упрямо повторил он. – Я всегда был уверен, что сделал то, что должен был сделать. Принял единственно верное решение. Она бы уничтожила меня и физически, и духовно. Она была эгоисткой. И никогда этого не скрывала.

      Он нашёл в себе силы избавиться от неё. Просто решил жить своей собственной жизнью. С ней это было бы невозможно. Она была обескуражена, услышав, что он не будет сопровождать её в Лондон, куда её зачислили в аспирантуру.

      – Если тебе так дорога твоя карьера, – говорила она, – ты сможешь продолжить свою учёбу и там. Ты достаточно богат, да и я стану в ближайшем будущем получать очень большие деньги.

      – Мне незачем учиться, – фыркнул он, – меня пригласил работать у себя сам профессор Маврогеннис!

      – Это тот нелепый старичок, с которым ты познакомил меня в прошлом году?

      – Этот нелепый старичок – самый знаменитый учёный в Греции! – он был взбешён.

      Те горизонты, которые она рисовала перед ним, в данный момент были для него пустым звуком.

      –У нас в Греции нет исследовательских лабораторий, – заявила она. –