Нулевая спираль. Роман Седых

жилах текла кровь азиатской культуры, адаптированной под капиталистические настроения. Тесные пешеходные улочки освещены бордюрами, переливающимися различными цветами. Кстати, эти бордюры если сделать запрос в одном из местных бюро, могли привести к необходимому пункту назначения, превращаясь в путеводную нить. По одной из такой нити мы и шли с Мэтом.

      – Красиво здесь. Гармонично, хоть и немного угнетающе. Смит, ты был в Китае?

      – Нет. Я вообще за границей не был. Да и дальше Питера не выезжал, так, пару раз в Москве был, по молодости.

      – Мда… Понятно. Я к чему это говорю – не верь красоте этого муравейника. Лет шесть может назад я по старой работе летал в Гонконг, жил там месяца три. Так вот, эти трущобы там – обычное явление. Только улицы меньше, все в грязи, забиты людьми и здания обветшалые. Первое время удивлялся, как люди живут в таких условиях – у них комнатки два на два, и семьями жить умудряются. Сейчас то всё проще – живут они здесь, в Иденнете, там – существуют. Вот и пытаются обустроить свою среду, но привычки и дрессировка годами работ на корпорации всё равно свое берут, – Мэт кивком указал на перекресток, который соединял аж шесть улиц, – так и строят плотно, хотя могли бы в высоту расти. Но нет, каждый хочет свой кусочек, вот и расползался азиатский сектор по Сети, занимая большую его часть.

      – Большую это сколько?

      – Ну, территориально, процентов… пятьдесят-шестьдесят. Благодаря такой запутанности, тут огромное количество различных борделей, притонов, мутных типов и компаний, предлагающих самые разнообразные услуги. Процентов двадцать занимает американский сектор, но они ввысь растут, сам видел. Небоскребы крупнейших корпораций, каждый так и желает заткнуть своей оригинальностью другой. Там всегда всё строго, да и сам знаешь, думаю, – никакой нелегальщины, за это можно от блокировки до срока получить. Но это не значит, что американцы такие праведни. Остальная зона за европейцами, куда, по сути, и мы входим, есть небольшие совсем австралийские и африканские, но там всё довольно скучно – зоны симуляции дикой природы и всё такое. Виртурризм, скажем так, для тех, кто мечтал о сафари за двадцатку баксов.

      – Мэт, а что за Иденнетом?

      – В смысле? – он посмотрел пристально на меня и замедлил шаг.

      – Ну, за городом. Мне было интересно, добрался как-то до конца европейского сектора, и там было побережье моря. Теплое, тихое, безграничное. Я даже купался в нём, голышом. Чего смеёшься? Всё равно никого не было видно. Так вот, а что с других сторон?

      – Ну, – размышляя, он почесал бороду, – с другой стороны – горы. Их небоскребы американской зоны закрывают, но они, тем не менее, всё равно довольно высокие. Я слышал, что-то кто-то пытался добраться до них, но они слишком далеко, система безопасности сработает раньше. Кто-то её блокировал и всё равно шел – в итоге бросал, сам понимаешь, 20 часов без еды, воды и туалета – дерьмовая идея. Ну вот как-то так. Официально, за горами ничего нет, всё, конец симуляции. Море