Спартак. Рафаэлло Джованьоли

тавернам, кабакам и лупинариям беднейших римских кварталов, которые чаще всего посещались гладиаторами. Подслушивая, подсматривая и наблюдая, он успел подметить кое-какие признаки, возбудившие его подозрение, и в конце концов пришел к заключению, что в отсутствие Спартака самым влиятельным и уважаемым лицом среди гладиаторов был Крикс, который, без сомнения, держал в своих руках все нити заговора, если таковой существовал. С тех пор Сильвий Кордений принялся следить специально за Криксом, а так как тот постоянно посещал таверну Венеры Либитины, то Сильвий уже с неделю бывал там каждый день и даже по два раза в день. Узнав, что в этот вечер там должны собраться наиболее влиятельные из гладиаторов, в том числе и Крикс, Сильвий решился спрятаться под ложем в ту минуту, когда все внимание Лутации будет поглощено приходом гладиаторов; он рассчитывал, что внезапное исчезновение его из комнаты ни в ком не возбудит подозрений.

      Когда он кончил свои признания, которые начал бессвязно дрожащим и прерывающимся голосом, а под конец стал излагать даже изящным, колоритным языком, Крикс, внимательно наблюдавший за ним, немного помолчал и потом хладнокровно заметил:

      – Однако ты плут, каких мало!

      – Ты оценил меня выше, чем я заслуживаю, благородный Крикс, и…

      – Нет, нет, ты стоишь более, чем показываешь. Несмотря на твою овечью наружность и заячью душонку, ты обладаешь тончайшим умом и образцовой хитростью.

      – Но что же я вам сделал дурного? Ведь я только исполнял приказания моего господина. Мне кажется, что в награду за мое чистосердечие вы могли бы оставить мне жизнь и отпустить меня, так как я готов поклясться вам всеми богами Олимпа и ада, что ни Вер, ни кто-либо другой не услышат от меня ни слова о том, что я узнал здесь и что между нами произошло.

      – Не спеши, добрый Сильвий, об этом мы еще поговорим, – иронически ответил Крикс.

      Он вызвал человек восемь гладиаторов и сказал им:

      – Нам надо ненадолго уйти. – Потом, обратившись к остальным, он прибавил: – Стерегите этого человека… но не делайте ему никакого зла.

      Он прошел во главе сопровождавших его соратников через смежную комнату и вышел из таверны.

      – Что нам делать с этим негодяем? – спросил Крикс товарищей, выйдя с ними на улицу.

      – Что тут спрашивать? – ответил Брезовир. – Конечно, надо убить его, как бешеную собаку.

      – Отпустить его – значило бы то же, что донести на самих себя, – заметил другой.

      – А упрятать его куда-нибудь и держать в заточении было бы небезопасно, – добавил третий.

      – И где нам его держать?

      – Стало быть – смерть? – спросил Крикс, обводя всех глазами.

      – Теперь ночь…

      – Улица пустынна…

      – Отведем его на вершину горы, на другой конец этой улицы.

      – Mors sua, vita nostra, – изрек Брезовир, безбожно коверкая латинское произношение.

      – Да, это необходимо, – сказал Крикс, делая шаг обратно к таверне.

      – Кто