Дом с характером. Диана Уинн Джонс

очки, так что они снова повисли на цепочке, и примерилась поплакать. Миссис Бейкер забыла положить книги.

      – Ладно, – проговорила Чармейн, немного поморгав и поглотав. – Наверное, я просто никогда раньше не уезжала из дома. В следующий раз, когда я куда-нибудь поеду, буду собираться сама и набью саквояж книгами. А сейчас как-нибудь обойдусь.

      Чтобы как-нибудь обойтись, Чармейн вытряхнула вторую сумку на уставленный чайниками стол, отодвинув часть чайников в сторону. От этого четыре молочника и один чайник свалились на пол.

      – Ну и пусть! – сказала им вслед Чармейн.

      К некоторому ее облегчению, молочники были пустые и просто раскатились в разные стороны и чайник тоже не разбился. Он остался лежать на боку, и из носика на пол потекла струйка заварки.

      – У магии, кажется, есть свои положительные стороны, – рассудила Чармейн, мрачно извлекая верхний пирожок – с мясом. Она подобрала юбки, запихала их между коленок, поставила локти на стол и со вкусом отхватила от пирожка большой утешительный кусок.

      Голую правую щиколотку задело что-то холодное и дрожащее.

      Чармейн застыла, не решаясь даже жевать. В этой кухне полно огромных волшебных слизняков, подумала она.

      Что-то холодное ткнулось в щиколотку с другой стороны. При этом послышалось тоненькое-претоненькое поскуливание.

      Чармейн очень медленно отодвинула в сторону юбки и край скатерти и посмотрела вниз. Под столом сидел невероятно маленький и взъерошенный белый песик, жалобно глядел на нее и весь дрожал. Когда он увидел, что Чармейн на него смотрит, то поднял драные белые ушки с бахромкой по краям и замолотил по полу коротким хвостиком. После чего снова тоненько заскулил.

      – Ты кто такой? – спросила Чармейн. – Про собаку меня не предупреждали!

      В воздухе снова раздался голос дедушки Вильяма:

      – Это Потеряшка. Будьте с ним очень ласковы. Я подобрал его на улице, и он, кажется, всего боится.

      Чармейн никогда не умела обращаться с собаками. Мама говорила, что они грязные и кусаются и она ни за что не потерпит собаку в доме, поэтому Чармейн побаивалась всех собак без разбору. Но этот песик был такой маленький. Такой беленький и чистенький. И похоже, боялся Чармейн гораздо сильнее, чем Чармейн – его. Он по-прежнему весь дрожал.

      – Да перестань ты трястись, – сказала Чармейн. – Я не сделаю тебе ничего плохого.

      Потеряшка продолжал дрожать и жалобно глядеть на нее.

      Чармейн вздохнула. Потом отломила большой кусок пирожка и протянула его Потеряшке.

      – Держи, – сказала она. – Это тебе за то, что ты не слизняк.

      Потеряшка повел в сторону куска блестящим черным носом. Он посмотрел на Чармейн снизу вверх, чтобы убедиться, что она не шутит, а потом очень вежливо и деликатно взял кусок пирожка в рот и съел его. Потом песик опять посмотрел на Чармейн – попросил добавки. Чармейн не ожидала, что он окажется таким вежливым. Она отломила еще кусочек. И еще. В конце концов они поделили пирожок