Дело об убийстве в Подмосковье. Роберт Казанский

являлся членом карточного клуба. Вот что!

      – Отлично! Серьезно тебе говорю, Денис – тебя-то мне здесь и не хватало…

      – Ну, так что насчет этого клуба? Ты же по любому что-то уже разнюхал, я же знаю твою любовь к сплетням и слухам!

      – Сплетни и слухи – мощнейшие источники достоверных фактов. Я выяснил, что в доме культуры в карты играет обычно шесть человек. К тому же, только у этих шестерых завсегдатаев есть ключи от клуба. А наш многоуважаемый хозяин дома, господин Тихорецкий, и по сей день является заядлым картежником. Он лично участвовал в игре позавчера.

      – Значит, он знает, кто убийца?

      – Конечно, нет, Денис! Более легкого развития событий и представить сложно! Он ушел из клуба самым первым, так как в тот вечер у него сильно болело сердце. Я еще не спал, он вернулся домой около половины двенадцатого, выпил валерьянки и тотчас же лег в кровать. Я не спал допоздна, занимался этими чертовыми отчетами и планами…

      – Может быть, Тихорецкий и есть убийца?

      Хикматов звонко захохотал, громко хлопнув в ладоши – так выглядел искрений смех главного учредителя нашей фермы. Я понял, что у него есть весомые аргументы, опровергающие причастность нашего арендодателя к смерти мужчины из соседнего дачного поселка.

      – Чушь! Не смеши мои пятки, Ден! Я уснул приблизительно в половину третьего ночи. Тихорецкий никуда не выходил, я бы это услышал, так как дверь его спальни сильно скрипит при малейшей манипуляции над ней. К тому же, я проснулся затем в четыре утра: из-за съеденной вечером ужасно соленой скумбрии я сильно хотел пить. Перед тем как опять лечь я проверил старика, так как переживал за его сердце. Семеныч храпел как трактор, брат!

      – Ну, хорошо! Если Тихорецкий не виновен, то остается кто-то из четырех…

      – Андрей Семенович – ценнейший актив в наших руках. Он даже не додумался, что убитый – член карточного клуба, так как на тот момент еще никто не знал личности жертвы. Поэтому мои расспросы касательно участников игры, состоявшейся в тот роковой вечер, казались ему довольно безобидными. – Глаза Хикматова опустились на лежащий на столе исписанный лист бумаги. – Позавчера вечером в клубе было не привычные шесть, а семь человек: товарищ Михаил Бобров, убитый; Борис Ямпольский, являющийся владельцем магазина в соседнем селе; Тряпко, разнорабочий; Инесса Павловна Новикова, бывшая учительница городской школы, вышедшая на заслуженный покой; Иван Трофимович Пиратов, старик лет семидесяти; Шурик, местный выпивоха; ну и наш дражайший Андрей Семенович Тихорецкий. Вот каков расклад, дорогой друг!

      – Н-да! Ну и загадка, ей-богу!

      – Причем довольно-таки непростая, согласись.

      – Надеюсь, вмешиваться в это не будем? – я внимательно посмотрел на Якуба.

      – Боюсь, что не вмешаться в данном случае – непростительный грех, который будет мучить меня до конца жизни! – лицо моего собеседника приняло суровый вид, брови его практически соединились, складки на лбу стали похожи на горную долину, а тонкие губы плотно сомкнулись, придавая образу Хикматова