Дело об убийстве в Подмосковье. Роберт Казанский

идти за ним.

      Мы вошли в небольшой деревянный дом, окруженный массивным забором из штакетников.

      – Доброе утро! Я так понимаю, вы – господин Акшаров?

      – Да, уважаемый. А вы, я так понимаю, хозяин дома?

      – Да, Семен Андреевич Тихорецкий. Садитесь, чай выпить не желаете? – пожилой мужчина лет шестидесяти отодвинул два стула и указал рукой сесть на них.

      В движениях деда чувствовалась любовь к власти – этот человек привык командовать. Седые волосы, ясные голубые глаза и слегка розовые щеки придавали ему достаточно милый вид. Но глаза его имели свойство быстро меняться – от умилительно голубых до ужасающе синих. Он был одет скромно: темно-синяя футболка да легкие светлые штаны. На правом предплечье – наколка, что обычно делают в нашей стране на зонах. Она представляла собой аккуратный небольшого размера штык. «Видимо, сидел», – подумал тогда я.

      Мы с Хикматовым сели за стол и стали пить чай. Харизматичный владелец дома не сводил с меня глаз на протяжении всей нашей трапезы.

      – Хороший ты мужик, Акшаров! – сказал вдруг хозяин. – Я сразу чувствую таких людей. Якуб не ошибся в выборе компаньона. Не могу говорить за вашего третьего, но ты мне нравишься, парень! Чувствую – надежный.

      Хикматов рассмеялся, внимательно следя за моей реакцией. Я же был несколько обескуражен столь необычным, но, надо признаться, чертовски приятным комплиментом.

      – Спасибо, Андрей Семенович! Подлейте еще чаю, пожалуйста.

      Старик налил мне чай в красивую бледно-синего цвета кружку и взглянул на моего друга, который в тот момент одобрительно кивнул. Я понимал, что мне что-то недоговаривают. А этого, признаться честно, я жуть как не люблю.

      Покончив с чаем и баранками, хозяин проводил меня в нашу с Якубом комнату. Просторная гостиная с телевизором и двумя диванами, в углу стоял добротный письменный стол из дуба, который дополнялся массивным такого же цвета стулом. Неровный деревянный пол, простенький линолеум, ковры на стенах – всё возвращало меня в прошлое, чему я, разумеется, был неимоверно рад.

      Разобрав сумку и плюхнувшись на диван, я посмотрел на Хикматова, который что-то считал на калькуляторе за столом.

      – Как ты тут, Якуб? Как строительство?

      – Всё хорошо, Ден. Стройка идет полным ходом. Завтра начнешь заниматься маркетинговой стратегией нашей фермы. Ты ведь у нас специалист в этой области…

      – Очень харизматичный у тебя хозяин, Яш! – как бы пропуская мимо ушей указание друга, сказал я.

      – Знаю. Он, скорее всего, отсидел в свое время – вор, рецидивист.

      – Неужели он сам признался в этом?

      – Нет, конечно. Сам он сказал только, что воровал раньше. Я понял, что наш дедок – рецидивист по штыку на предплечье, символу рецидивистов, который в наше время уже почти не используется в языке бандитских татуировок.

      – Ё! – я опешил. – Точно! Мы же с тобой в детстве интересовались этой темой. Не думал, что ты это запомнил, брат.

      – Да, как видишь…

      – По-моему, за столом вы что-то