В ожидании героя. Книга 1. Ловушка для рейдера. Анна Александрова Козырева

о себе знать…

      Маша проснулась отдохнувшей и выспавшейся, однако, наслаждаясь покоем в чужом доме, глаз открывать вовсе не хотелось. Прислушалась: тихо-тихо… безмолвно… лишь напольные часы неутомимо мерным ритмом отмеряли бегущее вперед время.

      «Интересно: сколько сейчас?» – полюбопытствовала про себя Маша и открыла глаза.

      По вечернему в утонувшей в сумерках комнате разглядеть круглый циферблат больших часов не удалось. Увиделось иное – высокие окна снаружи густо осыпаны снежной пылью: на улице, кружась, валил крупный снег.

      Осторожно ступая, вошла Наталья Петровна и, столкнувшись взглядом с Машей, извиняюще испуганным голосом спросила:

      – Никак я тебя, Машенька, разбудила?

      – Нет! Что вы?! Я давно проснулась… лежу вот… так хорошо… нежусь, как дома… у мамы Нади…

      Снова её вкусно и сытно кормили.

      – Как на убой! – благодарно подытожила Маша, поспешая выбраться из-за стола.

      За время полдника, как ей добродушно пояснила обильный перекус

      добрейшая хозяйка, гостья успела рассказать о себе. Всё началось с ответа на осторожный вопрос: кто такая мама Надя?

      Слушая внимательно Машин рассказ о погибшем на шахте отце и о сгоревшей от тоски матери, Наталья Петровна охала и ахала, и со слезой в голосе комментировала:

      – Так-то оно так: шахтерский труд не из легких… а уж опасный-то какой…

      Или:

      – Так-то оно так: от горя чернеют… от горя и сердце рвется… разум порой от горя тускнеет…

      Дослушав про мама Надю, участливо подытожила:

      – Святой человек – эта ваша мама Надя… На таких молиться надо… – и, сглотнув слезу, спешно вышла из кухни…

      Маша понимала, что пора собираться – время к вечеру. Пока-то доберется до общаги. С ужасом подумалось, что придется просить на дорогу…

      Сердце ужалось…

      Спустя время хозяйка позвала из комнаты:

      – Машенька, иди-ка сюда!

      Та медленно пошла на зов.

      Наталья Петровна, стоя у дивана, с которого была убрана постель, придирчиво разглядывала кучкой лежащие перед ней вещи, указывающие на женскую принадлежность.

      – Вот смотрю, – пояснила она, – может, что тебе подойдет… – Испуганно смотрела Маша на хозяйку, продолжавшую: – Одежонка-то твоя вся тонехонькая… Удивительно ещё, что ты сразу в ледышку не превратилась при таком-то снаряжении… Я кое-что перебрала из своих запасов – думала всё, что на толкучку вынесу… Только, знаешь: жалко! Не совсем же, думаю, последний край?.. Ты вот посмотри, может, что тебе и приглянется… всё заграничное… Я не хвастаюсь! Боже упаси! Муж, случалось, привозил…Что-

      то угадает по размеру…что-то и нет… Тут больше всё ненадеванное… Брюки теплые есть… джинсы… Перебери… примеряй… не стесняйся… Мне не для кого всё это беречь… Если, что и из моды вышло, так все тебе хоть потеплее будет…

      И Наталья Петровна деликатно оставила окончательно опешившую девушку с той кучей наедине.

      Тряпичницей