Башня из красной глины. Михаил Ежов

разное.

      Директор понимающе улыбнулся:

      – Ничего удивительного. Люди подобные Марухину, как правило, вызывают противоречивые эмоции: от зависти до восхищения.

      – Вот-вот.

      – Это нормальная ситуация. Если хотите знать мое мнение, Марухин был предан своему делу, действительно посвятил ему свою жизнь и того же требовал от других. Он не понимал, как человека может интересовать что-то, кроме работы. Отсюда и проблемы с окружающими.

      – Не все разделяли его фанатизм?

      – Конечно.

      – Он ссорился с коллегами?

      – Нет. В лаборатории, которой он руководил последние годы, подобрался коллектив, который Марухина вполне устраивал. Такие же увлеченные исследователи, как и он. Конечно, возникали разногласия, но ничего серьезного.

      – А с кем он конфликтовал?

      – Да со всеми. Но это мелочи, из-за которых не убивают.

      – Ничего принципиального?

      Директор покачал головой:

      – Насколько мне известно, нет. Но вам лучше поговорить об этом с коллегами Марухина. Я так понял, что не все отозвались о нем лестно?

      – Это как посмотреть. В его профессиональных качествах никто не сомневается.

      Директор хмыкнул:

      – Ну еще бы!

      – А вот что касается человеческих… – Смирнов, вместо продолжения фразы, пошевелил пальцами.

      – Понимаю. У Марухина был тяжелый характер.

      – Чем вообще занималась его лаборатория?

      – Новыми подходами к генной терапии.

      – Что это значит?

      – Думаю, вам лучше поговорить с Юрой Самсоновым. Он был, так сказать, правой рукой Марухина.

      – Где мне его найти?

      – В лаборатории. Двадцать шестой кабинет, если не ошибаюсь.

      Попрощавшись с директором, Смирнов отправился искать Самсонова. Он оказался на месте. Мужчина лет пятидесяти, черные волосы с проседью, аккуратно подстриженные, гладко выбрит, в очках с массивной оправой. Следователь сразу вспомнил, что где-то читал, будто такую выбирают те, кому есть что скрывать. Или люди, стремящиеся отгородиться от мира. Это, пожалуй, больше подходило ученому.

      Смирнов представился и объяснил, что ему нужно.

      – Марухин был прекрасным руководителем, – заявил Самсонов твердо. – Жестким и требовательным и, безусловно, преданным своему делу. Генетика много потеряла в его лице.

      Смирнов помнил, что примерно такую же характеристику Самсонов дал и в первый раз, когда опросом занимался Дымин.

      – Не скажете, чем ваша лаборатория занимается? – Смирнов, достал блокнот. – Хотелось бы составить общее впечатление об… интересах погибшего.

      – Интересах! – фыркнул Самсонов. – Да Марухин только и думал что о работе.

      – Понимаю, – кивнул Смирнов.

      – Сфера наших исследований сейчас крайне актуальна как в масштабах России, так и в мировых. И наш руководитель был фигурой, определяющей многие тенденции в генетике человека. Он был очень известен и уважаем в научных и медицинских кругах. И, должен сказать, абсолютно заслуженно!

      – В