Казачья доля: воля-неволя. Лариса Олеговна Шкатула

и от кого убегал.

      Как бы то ни было, казаки приняли его уже потому, что он мог от кого-то убегать, и при этом никого ни о чем не просил, не жаловался. И денег при нем было совсем немного. Ровно столько, чтобы на два месяца снять квартиру в летней кухне вдовы-казачки Арины Кухаренко, да покупать у нее хлеб и молоко.

      Конечно, его появление в станице не прошло мимо внимания атамана Павлюченко. Если Иван Федорович чего-то не сразу замечал, ему докладывали.

      В этот день атамана как обычно провозил по станице тыждневный5, но когда его линейка остановилась у калитки Арины, та очень удивилась, выбежала навстречу, но атаман строго проговорил:

      – Жильца своего позови.

      Тот вышел.

      – Паспорт есть? – спросил его атаман.

      – Имеется, – ответил жилец.

      Атаман повертел в руках паспорт.

      – А профессия у тебя какая-то есть?

      – Есть. Я врач, окончил медицинский институт. Вот мой диплом.

      – Оч-чень хорошо, – проговорил атаман, возвращая новоприбывшему его документы.

      А через некоторое время ко двору вдовы Кухаренко станичники протоптали такую тропу…

      Врача все звали Ёсичем. Из-за отчества Иосифович.

      Даже атаман с некоторых пор относился к Ёсичу с уважением и всячески защищал от предположений своих помощников:

      – А что, если он беглый каторжник?

      – Непохоже.

      – А что, если он какой-нибудь революционер?

      – Непохоже.

      Но жизнь не стоит на месте, и казаки болеют так же, как и остальные люди. В общем, всего за те четыре месяца, что жил Ёсич в станице, показал он себя врачом умелым и знающим. И готов был в любое время дня и ночи идти или ехать к больному и лечить его своими немногими средствами. Правда, на будущее атаман заказал в Екатеринодаре кое-какие лекарства, которые его помощник и привез по списку Ёсича.

      Летом врач успел походить по окрестностям станицы, выискивая какие-то травы, на которые большинство станичников и внимания не обращало, попирало ногами, как сорняк, росший по обочинам дорог…

      Нет, конечно, не все травы. Кое-что и казаки знали. Ну, там зверобой или чабрец, кто не знал. Или колючий алоэ, который рос в горшках у многих казачек. Но так много обо всех прочих травах, пожалуй, не знал никто.

      До сих пор в станице врача не было. То есть имелся фельдшер из служивых, которого трезвым никогда и не видели, было несколько женщин, и в их числе Зоя Григорьевна Гречко, которые некоторые болезни могли лечить, ну, там, простуду или кашель, но чтобы шить ногу, да еще и обычной иголкой с суровой ниткой… Такое, пожалуй, никто бы не смог. Даже единственный в Млынке костоправ по кличке Хмара.

      На самом деле врача, и так было написано в его паспорте, звали Мордухай, но станичники считали, что такое имя оскорбляет хорошего человека. А его фамилия – Гершензон – вообще трудно запоминалась.

      А потом, когда казаки разобрались, какой ценный человек к ним прибился, ему разрешили переселиться в дом, который когда-то купила семья иногородних.

      Правда, семья эта вскоре вымерла

5

Дежурный казак при атамане