Тенгинский полк на Кавказе. 1819-1846. Правый фланг. Персия. Черноморская береговая линия. Группа авторов

который сразу исповедовал, причащал и служил краткую заутреню, иногда спустя уже несколько дней после праздника. Кусок черного сухаря, немного мяса, да водка полугарная составляли все разговение нижних чинов и только офицерам с большим трудом и за баснословную цену удавалось раздобыть несколько десятков яиц[64].

      Развлечений не было никаких. Неудивительно, что поэтому ярмарка в Георгиевске и Ставрополе составляли событие, о котором нижние чины говорили задолго до открытия их. Каждый с нетерпением ждал, отпустят ли его в э том году потолкаться среди балаганов с заезжими петрушками или между рядами лавок с красными товарами и всевозможными яствами. О ротных библиотеках не было и помину. Вероятно по причине незначительной грамотности. Так, из прибывших в 1821 году 394 рекрут читать умело всего два человека[65]. Единственным чтением в ротах служили книги Нового Завета, пожалованные нашему полку в 1820 году Государем Императором Александром I, в количестве тридцати экземпляров, по десяти на каждый батальон.

      Ротное хозяйство с прибытием полка на Кавказ сразу стало значительно увеличиваться; вместо одной артельной лошади появилось в ротах несколько запряженных троек, пары две-три рабочих волов и стада овец, овчина с которых шла на полушубки. И высшее начальство не только не запрещало, но даже поощряло развитие хозяйства: условия, в которых находились кавказские полки, требовали, чтобы роты были вполне самостоятельны в своем хозяйстве. Где здесь ожидать было своевременного подвоза подрядчиком продовольственных припасов, когда расстояние от штаб-квартиры до стоянки рот нередко достигало 200 и более верст, когда разлитие рек и глубокие снега, заваливавшие горные тропинки, зачастую совершенно прекращали сообщение с окружающим миром. Нужно было всегда самим заботиться о своем продовольствии, чтобы не стать в безвыходное положение.

      Вообще, следует заметить, что тенгинцы попали на Кавказе в весьма суровые условия, несравненно более тягостные чем те, которые приходилось испытывать до сих пор. Но время, а главное пример новых однополчан, бывших суздальцев, уже обтерпевшихся, скоро приучили к присущей кавказским войскам выносливости и находчивости в устранении разного рода невзгод. Вместе с тем, упорная война с горцами, постоянные совместные походы, бивачная жизнь постепенно выработали в высшей степени своеобразные отношения между офицерами и нижними чинами нашего полка. «Власть не давила солдат и они ее не чувствовали. Отсюда – безграничное уважение к ней, соперничество в военных доблестях, сыновняя любовь к начальству»[66]. Это тоже составляло особенно характерное явление, свойственное кавказским войскам, и как драгоценный завет традиционно сохраняющееся до наших дней.

      Глава 2

      Боевая деятельность полка на Кавказской линии. Первые потери. Набеги и экспедиции. Ермоловская система просек. Набег в Чечню. Очищение Ханкальского ущелья. Майор Курило. Набеги

64

Полковой архив. Исходящий журнал за 1821 г., дело № 16

65

Кавказский сборник, т. II, стр. 390.

66

Кавказский сборник, т. II, стр. 390.