Хай-тек господень (Не киберпанк, не пост-апокалипсис, не антиутопия… и совсем не про супергероев). Дмитрий Слай

в некой загадочной интерпретации мироустройства – больше заняться нечем, кроме как ронять на нас кирпичи.

      Вселенная возникла в результате Большого взрыва. Это случайность. Осталось только понять что случайно взорвалось и кто это так накосячил со взрывчаткой.

      Во! Пошла какая-то псевдосложная философия. Неужели боль отпустила?

      Но она тут же набросилась с новой силой, и принялась направлять потоки огня и жидкого азота в каждую клеточку его многострадального тела.

      А особенно в ноги. В его многострадальные ноги, которых давно уже не было.

      Боль. Он помнил боль. И душевную, и физическую. И молодецкую от травм, баталий и просто буйного времяпрепровождения. И более зрелую – как последствия тех самых молодецких травм и начало старения организма. И позднюю, дикую, которую заливали морфием и прочими медикаментами на грани эвтаназии. Помнил душевную боль. Разочарования в самом себе, предательства, ощущение проигранной жизни… Мамочка ты моя, какая пошлая банальщина.

      Но это… Можно было назвать эту боль очищающей, если только после нее останется хоть что-то, что стоило очищать. А то получается чистка до полного истирания самого объекта чистки. Аннигиляция. Как в том детском анекдоте про кота, в воспитательных целях принужденного вытирать задницу наждачной бумагой – до батареи одни уши доехали.

      Он должен был бы умереть от болевого шока. Но почему-то не умер. Он должен был бы как минимум сойти с ума. Не сошел. Он был в этом уверен. Глупая уверенность. Ему хотелось умереть, сойти с ума. Но что-то – то самое, что вызывало эту боль, держало его, не позволяло улизнуть. Наказание? Нет, скорее плата за что-то предстоящее. Что именно?

      Нечто внутри его, привнесенное откуда-то снаружи, созданное чем-то или кем-то жутковато могущественным, держало его мертвой хваткой и мучило, мучило, терзало…

      Хотя бы потерять сознание, отрубиться… Черт, почему они его не введут в кому, если не могут обезболить? Почему не убьют, в конце концов? Удовлетворяют свое садистское любопытство?

      Но даже в таком состоянии, в котором не было ничего, кроме боли, он понимал, что все не так просто. Что-то происходило. И, кажется, не только с ним.

      4.

      – Вы так и не смогли взять образец? – ядовито поинтересовался доктор.

      – Нет, босс. Иглой его кожу не проткнешь. Скальпелем…

      – Используйте пилу. Черт, алмазное сверло. Что угодно.

      Доктор был скорее в растерянности, чем в бешенстве. Один единственный подопытный не давал практически ничего. Никто не мог понять что произошло и почему. Этот таинственный генерал с идиотски-символичным именем и дурацкой смесью из магазина игрушек в шприцах дорого ему обходился. И главное – совершенно непонятно как поступить. Проклятье, да просто взять кровь для исследований невозможно. Остальные подопытные каким-то диким способом самоуничтожились, оставив после себя только кучку мелкодисперсного пепла. Интересно, каким таким немыслимым образом человеческое тело способно