Месть и прощение. Фантастический роман. Галина Алексеевна Беломестнова

                                             * * *

      Елюй Чуцай исполнил все, что приказал правитель. Когда Нэлика и Тэмуджин ушли, он тайно ото всех установил посередине шатра гроб, который хан всегда возил с собой. Положил в него заранее сшитую из кожи куклу. Надел на нее боевые доспехи Чингисхана. Голову закрыл черным стальным шлемом, лицо золотой маской, в точности повторяющей черты Тэмуджина. Железные перчатки куклы сжимали рукоять меча. Как и положено для воина, Елюй Чуцай положил в гроб справа лук в налучье и колчан со стрелами, слева нож, огниво и чашу для питья.

      Утром Елюй Чуцай известил родственников, что Потрясатель Вселенной умер. Он передал им свиток с печатью, в котором под страхом смерти запрещалось трогать тело покойного. Помня наказ отца, сыновья хранили молчание о кончине Чингисхана, пока продолжалась осада Чжунсина. Когда ворота столицы тангутского государства открылись, монголы разрушили город и перебили всех жителей.

      Похоронная процессия с гробом Чингисхана направилась в Коренную орду. Чтобы весть о преждевременной кончине повелителя не долетела до его недругов, воины убивали каждого встреченного на пути, говоря умирающим:

      – Вам выпала честь и после смерти служить нашему Великому правителю!

      Шаман

      После того как закончилось оплакивание в Коренной орде и многие племена монголов прошли перед Потрясателем Вселенной, двести воинов хори-туматов отправились в путь сопровождать повозку с гробом Чингисхана. Повинуясь воле великого хана, со словами «Вам выпала честь служить нашему повелителю в Верхнем мире» они убивали каждого встречного на своем пути. Вскоре хори-туматы добрались до урочища Делюн-Болдок в то место, где Онон делал крутой поворот, огибая гору Бурхан-Халдун.

      Елюй Чуцай ехал вместе с отрядом, чтобы проследить, все ли будет исполнено, как велел его господин. После погребения дамба была разрушена и воды реки вернулись в свое русло, навеки скрыв от людских глаз могилу Чингисхана.

      На прощальном пиру Елюй Чуцай поднес каждому воину, сопровождавшему великого полководца в последний путь, чашу с вином.

      Всю ночь не спал мудрый советник Чингисхана. Перед его глазами вереницей проносились картины одна страшнее другой. Он видел реки, покрасневшие от крови невинно убитых людей. Вспоминал разрушенные города и селения, почерневшие от пожарищ. Бесконечные вереницы рабов, как скот подгоняемых монголами. Великой была империя Чингисхана, и великим было горе покоренных народов.

      Утром Елюй Чуцай осмотрел лагерь, убедился, что не осталось ни одного живого свидетеля тайны Чингисхана, взобрался на смирную кобылку, верно служившую ему уже несколько лет, и неторопливо потрусил в сторону предгорий Хантэя.

      Проехав через узкое ущелье, путник оказался на вершине невысокой сопки, с которой открывался вид на бескрайнюю степь. Спустившись по пологому восточному склону, он отправился вдоль подножья гор в поисках стоянки белого шамана Сандага, слава о колдовской силе и мудрости которого широко была