Странница. Лара Росса

за Даивой, и вскоре мгла окутала дом, погружая его в ночные грёзы под тихую мелодию, нежно льющуюся из-за двери комнаты под самой крышей.

      Фаэрлум

      Утро обещало быть ярким и солнечным. Во всяком случае, свет Фаэррин – голубой утренней звезды – поблёк под лучами подымающегося солнца Лилалураны, окрашивая мир в нежно-лиловые цвета. Огромное, красно-оранжевое светило едва обозначилось на горизонте, как всё пернатое царство, будто по команде, вмиг пробудилось и погрузило окрестности в мелодичный птичий перезвон.

      Интьялэ давно не спала. Она смотрела на до боли знакомый пейзаж, бывший свидетелем всех её радостей и горестей. Только сейчас она поняла, как истосковалась по своему дому, раскидистому клёну за окном, щебечущей птице, живущей здесь, кажется вечно и, даже по этой подушке, расшитой заботливыми руками её бабушки. Слёзы навернулись на глаза: столько лет прошло, но события двадцатилетней давности ранили, заставляя страдать, как и в тот злополучный день…

      – Фаэрлум! У меня получилось! Фаэрлум! Да где же ты?! – она бегала по коридорам школы, заглядывая в пока ещё пустые классы, пытаясь отыскать его.

      Ей не терпелось поделиться с ним радостью: наконец, у неё получилась весьма устойчивая пространственно-временная структура, не исчезающая после нанесения последнего штриха, как это происходило раньше. Он был единственным, с кем она могла разделить свою радость, после ухода бабушки в миры Айрахонов. Правда, последнее время они часто ссорились: ей было пусто и одиноко в огромном вмиг опустевшем доме, а Фаэрлум пропадал все дни, а порою и ночи напролёт в своём детище – Истаралкаре – школе магов, идею создания которой он вынашивал уже очень давно. Да, она понимала, как это важно для него, но с некоторых пор ей казалось, что она превратилась в невидимку: так мало он замечал её. И, да – это он научил её многому из того, что она умела. Но сейчас ей было тяжело и, казалось, что он должен был бы это понять и уделить ей чуточку больше внимания, ведь она – важнее школы. Так, по крайней мере, она думала. И сейчас она, зажав в кулак всю свою гордость, мчалась к нему, окрылённая успехом, чтобы разделить эту радость, невзирая на все обиды.

      Наконец, до её слуха донёсся какой-то звук из-за ближайшей двери. Она распахнула её и остолбенела. Двое стояли обнявшись: её Фаэрлум и незнакомая девушка. Он что-то шептал ей на ухо, а она лишь крепче прижималась к нему. В голове взорвалась молния, и она сама не помнила, как голубоватый сгусток оказался в руке и полетел в их сторону. Фаэрлум в последний момент успел парировать его и отшвырнуть в окно.

      Дальше всё было, как во сне: она бежала по улицам Гариндалара, не видя и не слыша ничего. Опомнилась только, когда над ней сомкнулись громадные ветки развесистых деревьев Фэртаура – леса заклятий. Она углубилась в чащу, сквозь которую, чем дальше, тем сложнее было продираться, но продолжала упорно идти вперёд, расцарапывая в кровь руки и слушая звуки рвущейся о ветки ткани её одежд. Время не чувствовалось. Лишь по тому, как гигантское красно-рыжее солнце сменилось не менее огромной