Босиком в Рай. Максим Александрович Пыдык

оправдать им необходимость существования. Хм-м-м, – поразмыслил – А для таких это основа всего вообще. Значит в этом смысле, серьёзное о-о-очень.

      Мужчина понимающе хохотнул и тоже наполнил себя дымом.

      – А ты не выглядишь испуганным. – заметил он.

      – Улица и не такому научит. – в тон отозвался Лёшик и сразу им всё стало ясно друг про друга.

      В этот момент между ними установилось прочное взаимопонимание на очень тонком уровне, который не требует облекать смысл словами. Они общались, как две близких души. Они раскроили полотно вечера и став свободными от декораций, могли говорить на языке мысли и ощущения. Им более не требовались хитросплетения словесных конструкций.

      Телефон зазвонил. Медвежонок ответил не сразу, как бы собираясь с мыслями.

      – Да, – наконец сказал он с тяжёлым выдохом.

      Послышалось надоедливое верещание. Он отнял трубку от уха и коснулся взглядом сухой ночи, дожидаясь момента для реплики. Дождался. Вставил.

      – Приезжай. Я буду в среду дома.

      Опять неугомонный обстрел женских возмущений.

      – Ну хорошо, – с усталым смирением согласился он – В четырнадцать на лейбле, вторник так вторник.

      Видно, у него не осталось сил переубеждать зацикленную на своей важности собеседницу. Походу, он даже забыл завершить вызов да так и залип в окно с телефоном в руке.

      – В который раз откладываешь разговор? – спокойно спросил Лёшик.

      – А-м-м… О чём ты? – мужчина как-то рассеяно и беззащитно обернулся, заметив, что снова вцепился в руль уже минуты две как, на которые он выпал из реальности. Он растерялся от прямого попадания в самую суть. В мире без декораций всегда всё просто, и он оказался не готов к такому. Тут не было пресловутого этикета – языка, который придумали глобальные корпорации – который они навязали, точно чипирование для перепрошивки личности, который они раздали, как маски, что скрывают нож, спрятанный за спиной, причём не нож, как аллегорию злого намерения, а самый настоящий из стали, который тебе всадят; маски, что надевают на особый случай и на каждый день, точно мистическая лисица Кицунэ^*, что примеряет новый образ выходя в мир живых из мира духов. Не успев понять, что происходит, он не смог подходящим образом включиться. Просто замер посреди ночи в растерянности.

      – Ты же просто выигрывать время пробуешь, чтобы найти решение. Не в первый раз бежишь от этой встречи? – Лёшик мягко направил его быть открытым – не зазорно в этих кругах.

      ^*Кицунэ – мистический лис из японской мифологии. Обладает большими знаниями и магичиескими способностями. Принимает облик человека.

      Тот снова выдохнул и как-то безнадёжно, глядя в пустоту своими большими зрачками, сказал голосом, который напомнил бы Лёше того самого Винни Пуха, если бы он был с ним знаком:

      – Не в первый.

      – Не знаешь насколько ей доверять?

      – Не знаю.

      – Доверься себе.

      Эти слова явно что-то пробудили в Лёшином спасителе, потому что, осознав их, на что ушло секунд тридцать с