Океан между. Андрей Смирягин

из юношеской мечтательности в состояние трезвой зрелости. Ему отчаянно захотелось вскочить в семейный поезд, где давно мчались его более успешные друзья.

      Но чтобы это и в самом деле произошло, оказалось достаточно какой-то мелочи, полнейшего пустяка. Однажды утром, когда он отвозил на работу эту особу, с которой давно жил гражданским браком, она вдруг ему объявила, что с сегодняшнего дня оставляет ему только две альтернативы: либо он завтра женится на ней, либо она уходит от него навсегда.

      И он сдался! Вернее, она его дожала, в отличии от менее терпеливых претенденток. Через месяц они подали заявление на брак, а еще через месяц расписались в присутствии всего двух свидетелей.

      ***

      Итак, их брак не был венцом страстной любви, когда люди дают клятву на верность, а был, скорее, договором друзей о совместном проживании, и то, что договор был подтвержден государством как официальный институт, ничего не меняло.

      Конечно, он тщательно скрывал от нее свои похождения. Чаще всего это и похождениями назвать было трудно. Ну разве меняет что-либо в отношениях супругов, когда она уезжает, допустим, погостить к родственникам в другой город, а он, мучимый одиночеством и тоской, а больше ощущением, что упускает прекрасный шанс, едет ночью в город и снимает на ночь проститутку? Самолетов никогда не считал половой акт чем-то настолько серьезным, что может испортить добрые отношения между людьми.

      Он даже не помнил их по именам и лицам. Немножко, может быть, по телам и темпераментам, которые редко у кого из ночных бабочек бывали хороши.

      Иногда в общении с женой он проговаривался об этом.

      – А с другими женщинами тебе так же хорошо? – однажды спросила она ревниво.

      – Конечно, не так, – ответил он, отрываясь от какого-то дела, кажется, от просмотра телевизора.

      – Что? Значит, ты продолжаешь трахать еще кого-то? – закричала она, схватила его за шею и сдавила горло.

      – Не мог же я ответить, что с другими мне еще лучше, – попытался отбрехаться он, но не тут-то было, ее хватка стала еще крепче.

      – Итак, я повторяю вопрос: с другим тебе так же хорошо? Думай, что отвечать, хорошо думай!

      – Я не знаю… Кхе-кхе… Ой, мне дышать нечем!

      – Думай, хорошенько думай!

      – Я не знаю, как с другими, и не хочу знать…

      – Вот, так бы сразу, – и она милостиво отпускала его на свободу.

      – Кстати, а почему ты спросила? – интересовался он, потирая шею.

      – Потому что ты уставился на эту полуголую девку на экране, когда рядом лежит живая жена!

      – Ты что, ревнуешь? – снисходительно улыбался он, похлопывая ее ниже пояса, – Ну, ладно, давай я займусь с тобою любовью. Только повернись лицом к телевизору.

      – Ты что, при этом еще собираешься смотреть телевизор?

      – А ты разве нет?

      – Боже мой, какой ты неромантичный!

      – Ах, тебе романтики мало? А ну пошли!

      – Куда?

      – Сейчас я тебе покажу, куда…

      – Нет,