Стрела времени. Антон Александрович Мальцев

Мамин.

      – Четырнадцатого марта открылся четвертый Чрезвычайный Всероссийский съезд Советов. Часть левых эсеров Карелин, Штейнберг вышли из ЦК после опубликования текста договора. Полемика была жуткая. Ленин всерьез опасался раскола.

      – Ну, да. К моменту подписания Советская власть существовала сто двадцать девять дней всего, риск был, – согласился Мамин.

      – Вот! – подчеркнул Санчес. – Договор на съезде ратифицировали, семьсот четыре против двухсот восьмидесяти четырех при ста пятнадцати воздержавшихся.

      – Во, где демократия была. А еще говорят – диктатура. Это сейчас диктатура. Единая Россия голосует, остальные подмахивают, – засмеялся Мамин. – Но все равно не понял, тебе, что за дело?

      Санчес замолчал и внимательно посмотрел на Мамина. Не вдаваясь в подробности, Санчес пояснил, что работает в Управлении специальных операций. Одним из направлений их работы является установление возможности выполнения задач в прошлом.

      – Чееего? – протянул Мамин.

      К столу вновь подошла официантка. В руках она несла две широкие дымящиеся тарелки.

      – О! Как кстати! – воскликнул Санчес. – Анжелочка, какой у вас номер?

      – Я не даю телефон клиентам, – парировала Анжелика.

      – А я не про телефон, – щурился Санчес.

      Девушка смутилась.

      – Ну, хорошо, – соглашательски продолжил Поярков. – Телефон так телефон, говори номер.

      – Я не могу, нам запрещают, – девушка кивнула на бармена.

      – А мы тихонько, – заговорщически прошипел Санчес.

      – Нет, нет! – официантка попыталась уйти.

      – Анжелика! – резко повысил громкость Поярков, демонстрируя намерение продолжать добиваться телефона на весь зал. Эффект сработал. Официантка вернулась.

      – Не кричите, пожалуйста, – умоляюще прошептала она.

      – Восемь, девятьсот… – без предисловий начал Санчес.

      Официантка продиктовала номер и ушла.

      – Технично, – сказал опьяневший Мамин.

      – Ерунда. Это безболезненно.

      – Значит, в прошлое заглядываете? – спросил Мамин.

      Поярков неопределенно покрутил ладонью, мол, пытаемся.

      – И ты хочешь, чтобы я в это поверил?

      – Лемыч, с каких пор ты решил, что меня интересует вера? Я – служивый! Выполняю задачу. Вот и все!

      – Знаешь, а я бы хотел вернуться назад, – Мамин мечтательно откинулся.

      Поярков скучающе посмотрел на Мамина.

      – И зачем же, позвольте поинтересоваться, сударь?

      – Ну, скажешь. Зачем?! Если бы вернулся, нашел бы зачем.

      – А все же.

      – Да глупости все это, – попытался уйти от разговора Мамин.

      – Давай с темы не соскакивай. Ты чего?

      – Долго рассказывать. Давай еще по писдесят.

      Мамин потянулся к бутылке.

      – Погоди, не гони. Значит, интересна тебе идея возврата в прошлое? – спросил Поярков, останавливая руку Мамина. За столом он вел себя как начальник. Мамин подчинился.

      – Ну… – неопределенно сказал Мамин.

      – Зачем тебе?

      – Так,