Стрела времени. Антон Александрович Мальцев

Поярков вручил ей чаевые в виде трех оставшихся фишек по сто рублей. Все, что у них было, они тогда оставили в казино.

      Санчес помахал стоявшей у бара официантке. Та подошла. На небольшой аккуратной груди был приколот бейдж «Анжелика».

      – Что будете заказывать?

      – «Джеймесона» ноль семь, оливок без косточек, колы, пару стейков, горошек, лед, – потом перевел взгляд на Алексея и продолжил, – Ты что-нибудь будешь, Лемыч? – с чувством юмора у Пояркова было все в порядке, как и прежде.

      Официантка отметила заказ в блокноте и ушла.

      – Давно не виделись, Санчес, – сказал Мамин.

      – Давненько. А ты, я вижу, стараешься держаться в форме, – Санчес кивнул на фигуру Мамина.

      В отличие от своего друга, Мамин к тридцати годам изменился. Будучи среднего роста, он раздался вширь Скуластые щеки покрывала белая щетина. Мамин использовал образ известного миллиардера, владельца английского футбольного клуба, то есть образ трехдневной небритости. Когда-то изогнутые, надменные губы теперь были только изогнутыми и выдавали то ли покорность, то ли печаль. Голова безнадежно лысела. Теми же оставались только голубые глаза. Они не потухли тогда, семь лет назад, они переливались синевой и сейчас.

      – Я больше, Санчес, по кихону, ката. По-стариковски, – улыбнулся Мамин. – Расскажи о себе. Потерялся так внезапно.

      – Погоди, Лемыч, – Санчес повернулся к подошедшей официантке. Та поставила на стол бутылку «Джеймесона», стала раскладывать приборы. Наклонялась и изгибалась она чуть глубже и эротичнее, чем этого требовал этикет. Поярков без смущения ее разглядывал.

      Когда официантка отошла, Санчес взял бутылку и разлил в стаканы.

      – Давай, по писят. Все потом.

      Они выпили.

      Санчес в двух словах рассказал о себе. Женат, двое детей, живет в Москве. Служит в конторе. Уже полковник.

      – Я, в общем, давно на связи с ними был. Еще с института, – пояснил Санчес. – Три года назад официально перешел, уволился из МВД.

      – Так, ты, поэтому исчез?

      – Лемыч, я никуда не исчезал. Ты к тому времени из Бреста вернулся. Здесь обосновался. Я время от времени интересовался. Только расшифроваться не мог. Служба. – Санчес пожал плечами.

      – Значит, про себя могу не рассказывать. Контора пишет!?

      – Пишет! – усмехнулся Санчес.

      – Что изменилось? – напрямую спросил Мамин.

      – Изменилось – уклончиво ответил Санчес.

      К столу подошла официантка. Поставила колу и блюдце с оливками.

      – Анжелика, когда будет горячее? – сладко пропел Поярков.

      – Через двадцать минут, – пропела в ответ официантка. Санчес ей понравился.

      Санчес вынул из внутреннего кармана пиджака непонятно как там оказавшуюся маленькую красную розу и подал официантке. Та кокетливо дернула короткой юбкой и, приняв презент, ушла.

      – Что еще ты в карманах носишь? – спросил Мамин. – Фенобарбитал и гранаты?

      – Гандоны и мирамистин, – заржал Санчес.– Ладно, давай! Похер!