Выжить. Блокадный дневник. Сергей Владимирович Фуражов

всех тех возможностей изучения языков, которые имел. Накануне вечером папа, ставя самовар, сказал маме, что если мы переживем это страшное время и снова полегчает, то он все же выйдет из семьи и предоставит маме выбор оставаться у своих или уйти с ним. Я мол подрос, бабушка мне больше не нужна и потому нам нужно отпочковаться. В последнее время папа стал очень глухо раздражен, все чаще попрекает маму деньгами. Мама про это мне сказала под секретом.

      29 ноября

      Будильник разбудил меня в 6 часов. Я встал, умылся и оделся. Мама встала и спекла мне омлет из яичного порошка. Я его съел, выпил кружку какао, одел валенки, шубу, очки, взял карточки мешок и отправился в очередь. На дворе стояла кромешная тьма. Я не зги не видел, продвигался почти на ощупь. Видно таяло, потому что вокруг текла вода, и я то и дело проваливался в лужу. Кое-как выбрался я из переулка и направился к Водникам. Там в полной темноте толпились люди. Крупы не было. Люди стояли и ждали. Давали жир вместо масла пол рабочим карточкам. В угловом гастрономе внутри стояла большая очередь и ждала, чтобы что-нибудь привезли. Вместо крупы давали яичный порошок (за 100 гр. крупы 25 гр. порошка) но его почти никто не брал. В соседнем магазине, (где я достал пшеничную крупу) все полки были пусты, продавцов не было, касса была закрыта, но весь магазин был набит народом. Ждали, что привезут. От Водников все еще в темноте я отправился в Промтоварный. Тут стояла большая очередь за жиром. В гастрономе ничего не было. Против Озерного выстроилась вдоль стены громадная очередь в ожидании крупы. Дошел до Жуковской и повернул назад. На углу Надеждинской и Некрасова стояла громадная очередь, ждали крупы. Около инвалидов стояла очередь за пивом. Стало светать. Я опять пошел к Водникам. Там все было по-прежнему. В магазине (где я получил пшеничную крупу) была большая толпа. Я встал было, но простояв без толку минут 20 ушел. Устал очень сильно, с трудом волочил ноги в валенках и калошах по скользкому, талому снегу. Из последних сил забрался на лестницу и вошел домой и повалился на стул. Меня охватило угнетающее, отчаянное настроение. Мама дала мне еще кружку какао (домой я пришел в 9 ч.). Немного отдохнув, я в 9-30 ч. опять отправился, захватив жестяную банку для яичного порошка, т.к. мы после долгих споров взять его. Поплелся опять в гастроном на углу улиц Восстания и Кирочной. Но тут я увидел, что вместо 100 гр. крупы дают только 25 гр. порошка и не стал брать. Зашел в Водники там все то же. Купил вчерашнюю газету, побрел назад, обошел "Пролетарий", на Озерной, на Надеждинской – везде без перемен. Громадные очереди ждут. Я вернулся домой. Бабушка ушла. Мы с мамой принялись разрезать на ломтики те куски хлеба, которые я накопил, ибо мама случайно обнаружила, что они начали плесневеть. Около 11-ти ч. я собрался занять очередь перед гастрономом (там ждали крупу), а мама собиралась на службу. Вдруг в 11 ч. завыла сирена. Я и мама были рады, что остались дома. Вернулся Котя, ходивший хлопотать к комиссару. С ним все кончилось благополучно: его освободили и воинский билет нашелся у того же комиссара. Вскоре п�