Выжить. Блокадный дневник. Сергей Владимирович Фуражов

завыла сирена. Мы заперли сарай и бросились на пост, но тут вышла мама, и я остался наверху. Тревога была тихая. После обеда мы опять носили дрова. Надвинулись снеговые тучи и посыпались отдельные снежинки. Мама говорила, что она хотела проехать трамваем по улице Плеханова, но там трамваи не ходят. Ей объяснили, что вчера были сброшены бомбы в районе Максимилиановской больницы. В больницу не попали, а попали в дома на Фонарном переулке и на Подьяческой улице. Разрушили один из мостов через канал Грибоедова. Вечером тревоги не было. Мы легли. Сквозь сон я слышал сильные парные выстрелы. Но я даже не проснулся. Встал я в 10 ч. Небо было покрыто большими снеговыми тучами. Крыши были белыми от снега. Улица была тоже усеянной снежной крупой. По холодному ясному воздуху струились отдельные снежинки. Температура -1 градус.

      Сегодня Клава слышала по радио, что взяли Вязьму.

      15 октября

      Днем было пасмурно. Тревог весь день не было. Я занимался. У мамы в техникуме говорят, что все дороги вокруг Ленинграда разобраны. Варшавская линия разобрана до самой Луги, причем увезены даже рельсы и шпалы. Рельсы идут на постройку непреступных дотов. Московская линия очищена, но с обеих сторон немцы, которые держат и под непрестанным обстрелом. Вечером пришла Мария Андреевна, а потом Герц, который рассказывал, что сегодня с 1 часу дня начался обстрел Путиловского завода. Завод горел в трех местах. Все было покрыто дымом. Работавшие добежали до Средней Рогатки, и оттуда вернулись домой. Мама узнала, что в одну из предыдущих ночей на дом Гиндиных упало 6 зажигательных бомб. Ночью тревог не было.

      Сдали Мариуполь. Появилось Калининское направление. Мы начали серьезно ощущать голод. Сегодня легли без ужина. Я бегаю в ларек, пытаясь добыть бутылки.

      16 октября

      День был облачный. Тревог утром не было. Я все утро замазывал окно в спальне. В первой половине дня пошел дежурить. Около 2-х ч. была тревога. Она была тихая и недлинная. После конца дежурства в 3 ч. я пообедал и продолжил замазывать окно. Вечером только успела свариться картошка, и дело шло к тому, чтобы раздать каждому по 3 картошины и по несколько кусочков селедки, как в 7-30 ч. завыла сирена. Котя ушел. Мы принялись за картошку и, несмотря на то, что временами слышались сильные выстрелы и близкое жужжание, благополучно окончили скудный ужин. После этого мы одетые уселись в прихожей. Через полчаса заиграл отбой. Пришел Котя и сообщил, что на небе громадное зарево. Мы с папой пошли посмотреть. С нами спускалась и Пивоварова. На улице мы застали жуткую картину. По направлению к Митавскому переулку, между двумя рядами черных домов виднелось яркое багровое зарево, которое разливалось выше, охватывало всю западную часть неба. Небо было покрыто черными и седыми нависшими, тяжелыми тучами на которых зарево бросало зловещий багровый отсвет. Верхние этажи и крыши были освещены красноватым отблеском. В черных домах по левую сторону несколько окошек ярко светились отсветом зарева. Институт металлов и белое здание в конце нашей улицы, освещенные в упор заревом, ярко выделялись на темном фоне седых