Травля: со взрослыми согласовано. 40 реальных историй школьной травли. Светлана Владимировна Моторина

тянет за собой свою проблему. Если бы моего ребенка травили, я бы, в первую очередь, повела его к психологу, смотрела бы, что мы сделали не так. Не нарушили ли мы его границ в ходе воспитания, не вырастили ли мы из него личность, которая не может постоять за себя. Где мы накосячили? И я бы обязательно ребенка перевела в другую среду, чтобы он мог все начать с нуля. Но я, конечно, не была в этой шкуре.

      – Вы не были в такой шкуре, но у вас есть ряд историй из своей жизни, которые вы привели в пример в своих комментариях, и которые сформировали ваше мнение. Расскажите о них.

      Начну со своих школьных лет. Я была достаточно ярким претендентом на буллинг. Я была из неблагополучной семьи. От нас ушел папа. Меня растила бабушка, я была совершенно не подготовлена к школе, не социализирована. Я была очень другая, и мне было некомфортно. Мне не прививали в семье, что я звезда, но контраст я чувствовала. Дети сбивались в стайки, а я нет. До четвертого класса у меня даже не было подруг. Я пыталась к кому-то примкнуть, но, по сути, так и оставалась частью некого броуновского движения. Были в классе, конечно же, хулиганы. Им все по очереди, кто как умел, давали отпор. Девочки визжали, бегали прятаться в туалете. Я пару раз тоже повизжала, поубегала, потом поняла, что мне это не интересно. В какой-то момент один мальчик-хулиган меня попытался задирать, я его одним движением руки послала через парты в соседний проход между рядами. Он кувыркнулся через голову. Я не знаю, откуда у меня взялась сила, и как он не расшибся. Как-то он меня в ответ обозвал, разумеется. Но на этом все кончилось. С этого момента за мной не бегали, меня не дергали.

      Всех нас так или иначе дразнили. Кто в очках – «очкарик», кто полный – тот «толстый». В детском социуме это происходит всегда, все дергают всех и за все. Сейчас мы все называем это модными словами «троллинг», «буллинг», в наше время это было обычным делом. То подножку поставят, то обзовут. Но при этом все равно мы все взаимодействовали.

      В какой-то момент классе в третьем один мальчик Андрей стал как-то странно себя проявлять. Он начал на всех нас стучать. У нас, как и у всех в детстве, была эта коалиция – дети против взрослых. Это нормальный процесс отделения детей от взрослого мира и осознания себя взрослыми, имеющими право на что-то. Написали, например, на доске какое-то матерное слово. Жвачку засунули в дверной замок. Никакого криминала. Легкая шалость. Все похихикали. А он шел и закладывал нас.

      По началу его не особо и трогали. Ярко это началось в один момент. Был урок труда. Мы все что-то лепили, строили. А он выкрикнул: «А мы с папой это уже делали». Учительница его сразу назначила помощником. И тут Андрей превращается в директора школы. Начинает ходить по рядам, говорить: «У тебя криво, переделай». Мы все были изумлены. Он каждому из нас сказал какую-то вот такую гадость. Это, видимо, для класса стало последней каплей. Может быть, я запомнила этот случай, как стартовый, а на самом деле его раньше мальчишки начали задирать. Но я скажу про свои личные чувства. С этого момента я четко начала