Логово бессмертных. Евгений Николаевич Курской

пачками выдает ежедневно.

      – Единственная стоящая улика по делу. Этот бланк нам принесла пропавшая медсестра. Все остальное – просто слова и домыслы.

      – Так все-таки улики есть? – перейдя на заговорщицкий шепот, сказал я.

      – Нет, – спокойно ответил Саша, не собираясь мне подыгрывать. – Ее тоже уже не существует. Я ее сжег, как и было приказано.

      – Лорика окульта. Э плюрибус унум, – медленно прочитал я.

      – Это латынь: «Тайная защита. Из многих – единое».

      – Вижу, что латынь. Но в чем смысл? Второе предложение вроде как на гербе Штатов написано.

      – Ага, – с гадкой улыбкой кивнул Саша.

      – Так здесь еще и Америка замешана?!

      – Тише ты, – зашипел он на меня и, забрав бумагу, поджег ее от зажигалки. – Ты, я вижу, либо резко поглупел за последнее время, либо прикидываешься дурачком. Никакой Америкой здесь не пахнет, даже близко. Просто кто-то излишне пафосный туману нагоняет. Чувствуется селюковый гонор и нереализованные амбиции. Вспомни, чему нас учили. По одному этому названию можно составить примерный психологический портрет. Это как малиновый пиджак на братке из девяностых. Сигнальная система в чистом виде: себя единоверцам показать, заявить о своей успешности всем окружающим и заодно предостеречь от ненужных поползновений в свою сторону. Прямо как яркие полоски на шкуре тигра. Здесь то же самое. Я не плюмбум-пумбум вижу, а чей-то неожиданный взлет. Надо искать кого-то серого и убогого, дорвавшегося до больших денег, власти и славы. Сам знаешь, стремительно вырывавшиеся из грязи в князи ни за что не останутся в тени. Им нужно заявить о себе всему миру и, прежде всего, своему окружению. Пускай все завидуют и видят, как у бывшей серой мыши отлично обстоят дела.

      Бросив оставшийся от бланка огарок на тротуар, он тщательно растер его подошвой.

      – Кстати, о серых и убогих. Твоя бывшая звонила.

      Мое сердце сжалось. Плевать мне на бывшую, просто из уст Сашки это прозвучало обидно. Но я себя пересилил, никак не отреагировал.

      – И что?

      – Да ничего. Не подумай плохого. Мы с ней с тех пор и не виделись.

      Больше всего меня поразило, как легко и спокойно он это говорил, с ленцой в голосе и пренебрежением, будто не он, а кто-то другой спал с моей бывшей женой.

      – Я так и не понял, чего она хотела. Ты меня знаешь, я баб в этом плане плохо понимаю.

      Я сразу понял, что он врал. Но тогда зачем мне рассказывал, хотел сделать побольнее? На Сашку не похоже.

      – Давай короче, – рявкнул я, начав уставать от его сальной вальяжности.

      – Да это и вся история. Я чего об этом вспомнил-то? Она ведь какой-то там биолог у тебя.

      У меня?!! Чувствуя, как внутри все закипает, я отвернулся и про себя сосчитал до десяти.

      – Может у нее спросишь. Она же по конференциям всяким ездит, в кругу этом вертится. Может что и слышала об этом филиале. Город-то небольшой, слухами полнится. Я ее звонок как знак воспринял и даже хотел зацепиться, если бы разработку не прикрыли.

      – Я не верю в знаки, Саня, – как