Я и еда: история любви и ненависти. Мария Айвазовская

к жизни и выявить скрытые в прошлом причины негативных реакций на происходящее в настоящем времени. Я искренне надеюсь, что такого рода самоанализ и подробное рассмотрение вопроса с точки зрения естественных наук, психологии, социологии, а также банального жизненного опыта, помогут другим прийти к ясному и убедительному ответу на вопрос: что и когда пошло не так и как это изменить? Почему я, будучи объективно способным, интересным и привлекательным человеком (так мне сейчас говорятмногиевсе), всё ещё сомневаюсь в каждом своем слове, действии, выборе? Как выбраться из этого намагниченного неуверенностью поля?

      Меня передёргивает от воспоминания, как я, будучи пухлым и до костей и внутренностей закомплексованным подростком, носила кофты и куртки с длинным рукавом в тридцатиградусную жару, потому что стеснялась своих мясистых, тяжелых рук. Пот лился с меня ручьем, но я, стиснув зубы, терпела это, лишь бы избежать косых взглядов и неприветливых комментариев в адрес моей фигуры, а они сыпались на меня градом, стоило мне лишь ступить на территорию школы. Что не убивает, делает нас сильнее, но тогда я хотела, чтобы лучше бы убило.

      Один из многочисленных случаев оскорблений со стороны сверстников надолго врезался мне в память и, будучи уже взрослой и сознательной, я не могу отпустить эту обиду и простить несмышленого ребенка. Дело было в далёком 2006-ом, когда всех школьников обязывали проходить ежегодное медицинское обследование. В тот день нас освободили от занятий и даже разрешили не надевать школьную форму и прийти в государственную поликлинику в джинсах. За день до этого нас строго настрого предупредили не принимать пищу с утра, чтобы сдать кровь на сахар, ведь делать это нужно натощак. К концу обследования, а это уже было время обеда, так как учеников было больше пятидесяти, мы с одноклассниками ждали в очереди к последнему на сегодня врачу. Обсуждая то, как изнурительно прошел день, один из них пожаловался на нестерпимый голод, ведь он ничего не ел с самого утра! Я подхватила эту мысль и, пытаясь утихомирить его нытьё, произнесла: «Никто из нас ничего не ел с самого утра», на что получила ответ, который до сих пор звучит у меня в голове назойливой, сверлящей, гнусной мелодией: «Тебе-то не страшно ничего не есть, у тебя много запаса!». Смех, занавес. Сейчас я осознаю, что проблема далеко не в личных комплексах одноклассника – они есть у всех, а в моей неадекватной реакции на эту ситуацию. Но в тот день мне отчаянно хотелось ему врезать и за это меня даже не терзает совесть.

      Сидя в автобусе по пути домой, тщательно скрывая слезы от любопытных пассажиров, я пообещала себе больше никогда-никогда не прикасаться к еде вообще! Я пришла домой. Туда, куда, будучи ребенком, я безумно любила приходить после изнурительных часов в кругу злых одноклассников. Я увидела заботливо накрытый бабушкой стол, полный сытных и вкусных угощений: свежего мяса, наваристого супа, сочного салата из овощей с огорода, домашнего варенья, шоколадных конфет, горячего хлеба, теплого чая, дикого меда,