Психомахия. Евгений Матерёв

уже хорошо.

      «Высокая болезнь», – шептались в толпе. Как не вязались эти слова с жалким видом Барбары. Испуганно озираясь по сторонам, девушка привстала и утёрла слюни рукавом. Никто не подошёл к ней, не помог подняться – она чувствовала себя отделённой от остальных невидимой стеной.

      По пути домой Барбара через молитву просила заступничества у святой Бибианы24, опасаясь, что невидимое укрытие пропадёт. Ведь за ней по пятам, как маленькие волчата, снедаемые любопытством, шли хулиганистые мальчишки. Что взбредёт им в головы? Слава Богу – обошлось…

      Чего только ни придумывала про бедную девушку народная молва.

      Так и жила, кормясь огородом и собирательством: лес рядом. Помогало девушке и цеховое братство, и соседние мастерские.

      Видимо, находится одной в пустом доме девушке стало в тягость. До такой степени, что Барбара прекратила жизнь затворницы и, будто компенсируя предыдущие годы, стала странствовать где ни попадя. Никто не знал, куда она уходила и когда возвратится домой.

      Лишь Фабрис и его работники более-менее оказались посвящены в её жизнь. Когда Барбара возвращалась домой, то, бывало, захаживала в мастерскую – понаблюдать за работой стеклодувов. Тут-то она и рассказывала про свои хождения.

      Со временем, приметив порядок действий, стала помогать мастеровым; более того – ей доверяли раскладывать стёкла по тонам – у неё это хорошо получается.

      Когда Барбара осталась одна, её душу спасал только лес: она плакалась ему, как живому существу; вспоминала, как они с отцом ходили по этим тропам и собирали ягоды, грибы, коренья. Так погружалась в это занятие, что казалось – отец где-то рядом, что это от его прикосновений качаются ветки, а не от ветра…

      Так же и с мастерской Фабриса – можно напомнить себе о тех временах, когда она с отцом приходила в гости. Тут ей очень нравилось. И однажды поймала себя на мысли, что в душе растёт какое-то чудесное ощущение. Сначала она думала, что влюблена ни в кого-то конкретно, а в саму атмосферу, в которой можно предаться ностальгии; влюблена в то, как люди объединены общим делом. А потом поняла, что полюбила Фабриса, который, кажется, ей в отцы годится, хотя разница в возрасте десять лет.

      Со временем поняли это и все остальные.

      Это было что-то новое в коллективе; шутки, намёки, ожидающие реакции взгляды: ох, как эта ситуация подстегнула юмористическое творчество работяг – скучно ведь, изо дня в день – одно и то же. А тут такая неординарная ситуация.

      Фабриса это совсем не радовало. Везде ему стали мерещиться насмешки; он невольно обращал внимание на двусмысленные фразы; нет-нет да и замечал лукавые искорки в глазах работников.

      С юмором бы отнестись, подыграть где…

      Но нет. Фабриса очень нервировала эта глупая ситуация: и то, что дурочка додумалась о любви к нему, и то, что коллеги, оказывается, относятся к нему с куда меньшим пиететом.

      Конечно, и раньше мастер не питал никаких иллюзий насчет отношения к себе работников, но теперь

24

Покровительница эпилепсии.