Тайны брачной ночи. Валери Боумен

с ней. Она остановилась, чтобы снова просмотреть визитные карточки, лежавшие на серебряном подносе.

      Лили сморщила нос. Без сомнения, этот повеса не станет утруждать себя посылкой цветов или визитки. Она бы не удивилась, если бы он явился к ее порогу без рубашки. Лили улыбнулась. Несмотря на то что это ее действительно обрадовало бы, это чересчур смело даже для презренного Колтона. И все-таки досадно, что он, объявив о намерении соблазнить ее, не прислал какой-нибудь безделушки. Лили знала, что вела себя с ним как настоящая мегера. Но что-то в его холодной уверенности всколыхнуло все самое худшее в ней. Да, всему причиной его самоуверенность и то, что она отказывалась выказать слабость перед мужчиной, который опустошил ее сердце.

      – Он не слишком старается, – донесся из-за ваз в дальнем конце холла мелодичный женский голос.

      Лили подскочила. Прижав руку к груди, она с трудом успокоила дыхание и как можно более сурово взглянула на младшую сестру.

      – Энни! Как ты меня напугала. Сию же минуту уходи отсюда.

      Энни появилась из-за стола с гордой улыбкой на юном лице. Темно-каштановые локоны покачивались у ее щек.

      – Не старается, – настаивала Энни с решительным кивком.

      Нагнувшись, она погладила Лео между ушами. Если пес кого-то и признавал, кроме Лили, то только Энни. Как и Лили, она умела обращаться с животными и всегда помогала им. Порой дом превращался в своего рода зверинец из-за подопечных Энни.

      Лили бросила карточки на поднос.

      – Кто не слишком старается? И в чем?

      – Лорд Колтон не слишком старается соблазнить тебя. Ведь об этом шла речь?

      – Ш-ш-ш! Никто не должен слышать, что ты говоришь такие вещи. – Лили оглянулась, нет ли поблизости слуг. К счастью, Эванс спал в кресле у входной двери, а Мэри нигде не было видно.

      – О, я уверена, что Эванс и Мэри слышали кое-что и похуже, – возразила Энни. – Кроме того, они никогда бы этого не повторили.

      Энни права. Двое преданных слуг оставались с ними с тех пор, когда сестры были еще детьми. Когда родители умерли, не оставив им ни шиллинга, их троюродный брат Перси выставил обоих слуг без рекомендательных писем. Лили, уже овдовев, взяла их в дом. И хотя у нее самой было совсем немного денег, она не могла позволить своим друзьям страдать.

      Теперь Эванс гордо назывался дворецким в сомнительном хозяйстве Лили, несмотря на склонность клевать носом, а Мэри с ее удручающей памятью служила горничной. Несмотря на свои недостатки, эти двое сделали бы все, что угодно, ради своих хозяек.

      Энни постукивала туфелькой по паркетному полу.

      – Я даже не знаю, что значит «соблазнить». И сколько раз я должна просить, чтобы ты называла меня Энн? Я больше не Энни. Я уже выросла и скоро дебютирую. И достаточно взрослая, чтобы ты объяснила мне, что такое «соблазнить». – Она захлопала ресницами.

      Глядя на сестру, Лили не могла сдержать улыбку. Энни была немного выше нее, с темными, как у матери, глазами. Энни была прелестна и, казалось, с каждым днем становилась все прелестнее.

      Она, несомненно, будет пользоваться